Королева Наташка

Да, я капризная… Нет, солененького пока не хочется… Нет, и штукатурку щипать не собираюсь. У меня целая упаковка мела есть. Настоящего, итальянского! Прислали партию, для обеспечения учебного процесса. Одну я сперла. А вдруг, внезапно, понадобится? А ещё, говорят, у беременных мозги плохо работают. Память там слабеет, логическое мышление отказывает, всякие глюки, среди бела дня, мерещатся… Это мне совсем не нравится. Так не долго дурака родить… Или дурочку… Я ещё не решила — кого. А наши тесты пол не показывают… Да! Фриц, он же наивный как ребенок (когда хочет им показаться). Я его припугнула — и он согласился. На лекции мне ходить — можно. И переписку вести тоже можно. Зато «личные встречи с избирателями» — нельзя. И подарки принимать — нельзя. Совсем! Особенно — продукты. Ну, да не больно то и хотелось… Всё! Надеваю штаны — и на лекцию. Проверим, смогу ли я понимать «язык поэзии и науки» без перевода. Традиции, мать их так! Дань вежливости. Лектор должен говорить на том языке, которым владеет аудитория. Здесь — это латынь.

(обрывок стандартной ленты от радиотелетайпа)

Как хорошо носить штаны! Как бы я сидела на студенческой скамейке в платье — очень хорошо видно. Иезуиты пришли в рясах. Это же страх и ужас! Путаясь в этих тряпках пробираться на своё место? Ни-за-что!

Я думала, хоть кто-то из святых отцов будет вести конспект. Фигу… Запоминают так. А я, потихоньку, кое-что, настукиваю ключом «в личку». Звуковая запись, конечно, ведется, но фиксировать мысли так пока не получается. Удивительно… Пришли довольно много наших и даже — из городских активистов. А говорят, что латынь мертвый язык. Видимо, немцы насобачились её разбирать во время проповедей. Кстати, я тоже, пусть с пятого на десятое, многое понимаю. Гораздо больше, чем сама ожидала… С кем поведешься… Хотя, латынь в некотором смысле, похожа на русский язык — тоже «как слышится, так и пишется». Вливаюсь в коллектив…

Тесен мир. Когда отец Моринелли ввалился (другого слова не подобрать) к нам с Фрицем на чердак с черновиком своей докладной записки, мы не ожидали, что из затеи с Университетом так быстро выйдет что-нибудь путное. Ошиблись… Практически в походно-полевых условиях иезуиты ухитрились провести весьма серьезное исследование. По хитрому правилу (репрезентативная выборка, вона, как!) они проанализировали данные о кадровом составе погибшего под Кронахом войска Максимилиана и как могли, сравнили биографии покойников с данными из нашего «информационного банка». Результат, неожиданный и настораживающий… Все погибшие здесь, на Земле-2, с более-менее совпадающими именами, должностями и биографиями, и на Земле-1 тоже погибли. Не позже начала 1648 года… Судьба причудливо перетасовала аристократов и плебеев так, что все уцелевшие на других битвах этой войны, включая мирно умерших от ран и болезней по домам, оказались «в рядах». Дружно встретили свой конец, от нашей резонансной бомбы и крестьянских топоров…

Понимаете? Связь между двумя мирами, несмотря на семнадцать лет как закрывшуюся аномалию, продолжает существовать. Время сопротивляется! Необратимость изменений, случившихся в результате «попадания», в большинстве случаев маскируется случайными колебаниями исторического процесса, но четко опровергается статистикой. Научная сенсация, без дураков. Чертовы попы отлично умеют думать, когда захотят, конечно…

Свой доклад — «О необратимости исторического процесса», отец Моринелли читал в Ангарске, прямо на внеочередном заседании Совета. По-русски. Первый и самый очевидный вывод — «Тридцатилетка», для людей участников — продолжается. Её жертвы гибнут, словно в ходе истории тут ничего существенно не меняется.

(лист плотной желтоватой бумаги, обрезанный в размер стандартного машинописного формата)

Мать, мать, мать! С отцами иезуитами, спятить — никакой беременности не надо. Того и гляди, забудешь русский язык. Англичане правы — «He that lies down with dogs must rise up with fleas» (кто ложится с собаками, тот встанет с блохами). Тьфу! Я хотела сказать — «С кем поведешься, о того и наберешься». Ну, вы поняли… Это я — про их всепобеждающую латынь. Да и полковник Мак-Гроув — оказался, тот ещё гусь. Как же моментально они спелись с отцом Моринелли! Уму непостижимо. Кто бы мог подумать, что обучение в иезуитском колледже (сделавшее нормального американского мальчика ирландского происхождения, ярым атеистом, кстати) дало зацепку, достаточную для «душевного контакта» со святыми отцами. Спустя десятилетия ряса и запах ладана кое-кому показались «памятью милого детства». Теперь мы пожинаем плоды собственного либерализма. Вот.