Королева плоти (СИ)

— Это странно, — заметил стрелок. — Как я помню, Она никогда не могла отойти далеко от алтаря, а сейчас так запросто… Неважно. Так или иначе, после Ее появления ублюдки начинали просить о чем-то — обычно о деньгах… влиянии… славе. Она обещала помочь им и начинала рвать и пожирать свою жертву, пока они молились на это зрелище. А потом начинался их пир. Вот это, — стрелок указал на щеку, — произошло во время первой трапезы. Мне оказала честь сама Кара Уилкс. Сука долго выбирала, чем полакомиться. Если я о чем и жалею, то только о том, что ее смерть была слишком легкой! А Она наблюдала за всем, а после… Ее живот начинал кровоточить, и из него вырывалась ужасная зубастая тварь, вечно голодная, опасная, мерзкая. Несколько ублюдков всегда были наготове, чтобы поймать ее и посадить в клетку. У них там стаи таких. Для охраны. Для устрашения. Для поедания объедков.

Потом нам обрабатывали раны, чтобы не было заражения крови, делали перевязки и возвращали обратно в клетки. И не трогали, пока рана не заживет.

Я должен был думать о Кристин. Старался прятать ее. У меня получалось почти два месяца. Но везение не длится вечно. Однажды они нашли ее и в наказание провели маленькую внеплановую трапезу даже без Ее участия, а забавы ради. А я должен был смотреть, как мою двенадцатилетнюю сестру…

— Не надо, — умоляюще прошептал Эдуардо. — Не продолжай, пожалуйста. Я понял.

Кристин замычала и начала кивать, выражая свое согласие.

— Ты не понял, — зло произнес стрелок. — Я видел, как ублюдок насилует мою двенадцатилетнюю сестру. И одновременно отъедает ей язык. Она кричала и истекала кровью. А он был счастлив. Он улыбался своим поганым ртом, который был полон крови моей сестры, и его рожа просто светилась.

При этом присутствовал один человек, которого я не видел раньше. Они только-только начали обрабатывать его, заманивать в свои ряды. Но он не выдержал этого зрелища. Он устроил нам с Кристин и еще троим побег с помощью Габу. Мы спрятались на Аляске. Эдриан — так его звали — заботился о нас как мог, но Лора умерла от заражения крови, а Джейсон и Кима покончили с собой тремя годами позже. Остались только мы с Кристин. Мы жили только тем, что однажды вернемся и перебьем этих ублюдков. Всех до единого. Эдриан умер четыре года назад. Тогда мы и поехали в Нью-Йорк. Стали выслеживать их. Узнавать, кто теперь вместе с ними, сколько их стало… Думаю, остальное ты знаешь.

Он умолк, пристально глядя на Эдуардо. Тот тем временем пытался совладать с нахлынувшими эмоциями и привести в порядок мысли.

— Почему вы не пошли в полицию? — наконец спросил он.

— Потому что это ничего не решило бы. Эдриан был из полиции, и шеф его участка был в этом замешан, поэтому он предпочел сбежать. Все в этом замешаны так или иначе. У них есть люди в мэрии, в больницах, в газетах, в полиции, даже среди федералов. Не весь город, конечно, но влияния им хватает. И денег. Мы не знаем кому верить. Даже вас, клоунов, они успели купить.

— Не знаю, откуда такие сведения, — искренне оскорбился Эдуардо. — Наш босс не взял денег Гранта. Мы в этом деле в основном из-за призрака.

— Ах, не взял! Не считай меня идиотом. Amigo*, — усмехнулся стрелок.

Кристин промычала что-то, нахмурившись; по выражению ее лица Ривера понял, что она не согласна с братом. Он уже хотел было возражать, ощущая в ней поддержку, но не мог — на него нахлынула настолько сильная усталость, что он едва мог удержать в руках пистолет.

— Я не обязан ничего доказывать, — тихо сказал Эдуардо. — Сейчас мы поедем в пожарную часть. Игон решит, что с вами делать.

— Заставь меня. Осталось целых девять пальцев, — глаза стрелка нехорошо сверкнули. — Тебе хватит пуль?

И уже не в первый раз за сегодняшний слишком долгий день Эдуардо почувствовал себя загнанным в угол. Но сейчас это было тем горше, что он успел проникнуться сочувствием к этому человеку с изуродованным лицом и его несчастной немой сестре. Дипломатия никогда не была сильной стороной Эдуардо, но если бы ему удалось доставить стрелков в пожарную часть, Игон наверняка смог бы их переубедить. Угроз — во всяком случае, его угроз — они уже не боялись, и никаких доказательств своей непричастности к их горестям он предоставить не мог.

Он молчал слишком долго, как будто признавая свое поражение, когда орущий ком зеленой слизи возник из ниоткуда и врезался ему в грудь. От удивления Эдуардо чуть не выронил пистолет.

— Лизун! Отстань! — по привычке ворчливо сказал он, хотя был всей душой рад видеть маленького обжору.

Тот, отцепившись от Риверы, завис перед ним и начал оживленно что-то рассказывать, так энергично размахивая руками, что слизь окропила даже стрелков и парящего возле них Габу.

— Их сколько? — поразился Эдуардо, когда Лизун выдохнул и умолк.

Призрак несколько раз сжал и разжал пальцы. Эдуардо выругался и предостерегающе поднял пистолет, заметив, что стрелок медленно движется в сторону двери. Его апатию словно рукой сняло.