Королева Подземного мира

Шаро пригубил второй бокал. "Это было только потом. Сначала братья Титаны изнасиловали ее. Все трое. Ее ударили ножом, несколько раз… Думаю, когда твоя мама пришла и обнаружила, что они натворили. Может, она злилась на Карла за то, что он ей изменил. Может, она так ненавидела старика Убели. А может быть, это было ради власти. Но Кьяра истекла кровью на матрасе, к которому ее приковали".

Кора застыла на месте, ее рука все еще лежала на голове Брута. Она никогда не задумывалась о подробностях той давней ночи. Да она и не хотела, как теперь поняла. Ей должно было стать плохо.

Но Шаро не собирался ее миловать. Он собирался все рассказать, как бы больно ни было им обоим. А ему было больно, это было ясно по его глазам и заминке в голосе.

"Кьяра была в безопасности в поместье, но у нее встали дыбом волосы, и она убежала. Тогда-то они ее и схватили. Мы знали, что она пропала, и дергали за все ниточки, чтобы найти ее. В конце концов, стукач нашел ее. Слишком поздно. Она была мертва уже сутки. Ублюдки оставили ее умирать одну, зарезанную, покрытую их грязью".

Рука Шаро слегка дрожала на бутылке, золотое кольцо, которое он носил на безымянном пальце правой руки, звенело о стекло, пока он не сжал его с такой силой, что костяшки пальцев побледнели.

"Маркус увидел ее и потерял. Он был еще ребенком". Шаро смотрел на нее через диван, его глаза были наполнены черными воспоминаниями. "Но это был день, когда он вырос. Не в тот день, когда они забрали его родителей, не через год после этого. Это был день, когда мы нашли Киару, и тогда он ушел. Даже не дождался, пока ее упокоят. Заплакал, в последний раз, когда я видел его плачущим, и исчез".

Кора обхватила руками свои ноги, чтобы не дрожать. Ее глаза были сухими; у нее не было слез для этого. Шаро продолжал говорить, его глубокий голос отдавался эхом в яме этой бездонной ночи.

"Мне понадобился год, чтобы найти его. Он несколько месяцев был бездомным, пока не нашел свой путь. Обучился как боец и вернулся на Новый Олимп. К тому времени Титаны были у власти уже два года, и большая часть империи старика Убели исчезла. Маркус отстроил ее заново и не останавливался, пока не изгнал последнего из них".

Молчание.

Так вот почему он оставил ее. "Я предала его и дала Титанам вход".

"Женщина." Шаро покачал головой, словно она была глупой. "Он отослал тебя, потому что не может с этим справиться. Все, что он делал, было для того, чтобы защитить тебя. А ты покидаешь свой безопасный дом — как Киара — и бежишь к плохим парням. Неважно, почему ты это сделала. Он уже однажды потерял свою семью. Он не может потерять и тебя".

Кора не знала, что на это ответить. Но он был не прав. Он не видел выражения лица Маркуса. Он не слышал, каким холодным был голос Маркуса, когда он сказал ей, что все кончено. Маркус был человеком, который ценил верность превыше всего. А она предала его. Что оставалось без доверия?

"Ты напоминаешь мне о ней, знаешь?" сказал Шаро, нарушая молчание. "Кьяра. Она была милой, но внутри был огонь". Его голос понизился, и она напрягла слух. "Мы готовы на все, чтобы защитить это".

Нежность в его глубоком голосе заставила ее повернуться и посмотреть на него. Мускулистая фигура Шаро была сбалансированной, жесткой, но он позволил маске сползти с его лица настолько, что она смогла увидеть человека под ней, годы боли и мучений.

Кора оперлась о край дивана, внезапно увидев так много.

"Ты любил ее", прошептала она. В животе у нее забурлило от тошноты. "Как ты вообще можешь смотреть на меня, Шаро?"

"Отдохни немного, Кора", пробормотал он. И это было все. Он вышел за дверь.

Но все, что Кора могла видеть, была та молодая девушка, которую снова и снова насиловали дяди Коры… ее отец. А мама закончила работу тем, что…

Кора едва успела добежать до туалета, прежде чем опорожнила содержимое своего желудка.

Глава 31

Зик Штурм разглядывал медбрата с густыми вьющимися волосами и достаточным количеством мышц на руках, чтобы предположить, что под его халатом скрывается прекрасное тело. Он должен был похвалить свою консьержную службу медицинского обслуживания — они наняли молодого человека, который был именно в его вкусе. Наблюдая за передвижением кудрявого парня по палате, он подумал о том, чтобы отодвинуть переносной стол, который скрывал его эрекцию, чтобы медсестра — его звали Пол — не могла ее пропустить. С этими молодыми парнями иногда только этого и требовалось.

"Сэр, уже почти полночь. Вам нужно отдохнуть". Медсестра наклонилась, чтобы поднять упавшую на пол одежду, и Зик увидел ярко-красные стринги, выглядывающие из-под бирюзовой униформы. Бинго.

"Я отдыхал весь день", сказал Штурм, и это было правдой. Врачи выписали его из отделения интенсивной терапии, и он сделал фотосессию, чтобы заверить общественность, что их мэр на пути к выздоровлению, но на этом все и закончилось. Он настоял на том, чтобы вернуться домой и спать в своей постели под присмотром личного врача. "У меня так много дел… мне трудно расслабиться".

Медсестра — Пол — медленно выпрямилась и усмехнулась.

Голоса за пределами палаты прервались.