Королева порока в Академии Истоков

— Позор, Фьер! Позор такой, что даже я его скрыть не смогу! Вас видели все! ВСЕ! — ударил он кулаком по воздуху, и столб пламени проделал дыру в ковре.

Что я мог сказать в свое оправдание? Ровным счетом ничего. Он полностью прав.

— Кто создал иллюзию? — спросил я тихо, но со всей внутренней злостью. Если бы не какая-то тварь, ничего бы не случилось. — Я убью его! — повысил голос, ощущая сгусток ненависти в груди.

— Ее, Фьер, — поправил отец и выпустил изо рта клуб дыма.

— Кто? — прорычал.

— Криона Туик нашла источник, — ухмыльнулся он.

— Кто?! — повысил я тон до крика.

— Некая Медея Шарш.

И тут я нервно рассмеялся. Ну конечно! Вот маленькая дрянь! Как я не догадался?

— Ей конец! — выпалил и хотел подскочить с места, но отец усадил меня обратно.

— Ты знаешь, что за распространение разврата в стенах Академии, исключают. Я уже подписал приказ о ее исключении. Но…

— Но? Отец? — напрягся я.

— Арси Блэр так же исключена из Академии. Она должна будет провести обряд возврата кольца под моим руководством. Свадьбы не будет! — отрезал он.

— Нет такого обряда!

— Есть! Ты узнаешь о нем на третьем курсе. Древний обряд, взывающий к предкам. Мы проведем его завтра в моем кабинете. Лучше откажись от этой девушки добровольно. Она тебя погубит, — прошептал он последнюю фразу и исчез из комнаты через внезапно появившуюся магическую арку.

— Стой! — бросился я вслед за отцом, но не успел. Так и замер на месте, вспоминая день, когда впервые увидел феникса в борделе.

«— Если не подыграешь, мне не жить, — шепнула она мне в губы и змеевидная спираль рассыпалась на тысячи искр, попутно сжигая всю ее одежду…».

Момент, который я не должен помнить, но помнил, как сейчас! Я уже тогда хотел ее спасти. Хотел, но не смог. И не смогу никогда. Прости, Арси — моя милая искра. Нас подставили и это конец!

ГЛАВА 24 Асшай

Эти красные волосы, разбросанные по простыни, влажные от страсти, навсегда теперь будут ассоциироваться с преисподнией, что разверзлась в моей душе после иллюзии. А оранжевые глаза, будто лава, по которой я ступаю, корчась от боли.

Прикасаясь к ее коже, я ощущал жжение в ладони и чувствовал, как бесконечно сильно она меня боится. До онемения, до потери сознания…

Весь мой контроль испарился, выжженный пламенем ненависти и горькой обиды. Хорошо, что молчала! Хорошо, что безвольно передвигала ногами, пока я тащил ее в свой кабинет, специально сильно сжимая поврежденный локоть. И мало! Мне хотелось разорвать ее на куски, лишь бы больше никому не досталась! Как можно было прыгнуть в постель к этому уроду?! Как?! Черт! А я — идиот, переживал за ее шкуру, ломая голову, как вывести ее из Академии до восстания!

Плюнула мне в душу! Растоптала чувства! Будь проклят тот день, когда Эрнест создал это поганое существо! Пусть горит в огне революции! Пусть лучше умрет от рук повстанцев! Так будет легче забыть! Отрезать! Отрубить!

Продолжая грубо волочь ее за собой, будто новую жертву правительства, по ступеням, по коридорам, по гранитным полам, я думал только о том, как мои руки сомкнутся на ее шее! На шее, которую целовал этот сопляк! Че-е-ерт!!! Уровень эмоций зашкаливал и голод усиливался. Где мой разум? Почему вопила лишь душа?

Двери в кабинет я открывал с ноги. Втолкнул ее в помещение и вошел следом, запираясь на магический замок. Схватил ее за затылок и повел к столу. Насильно усадил в кресло и отошел от греха подальше, сжимая кулаки. Задвинул портьеры, погружая кабинет в полумрак. Щелчком пальцев распалил огонь в камине и замер у шкафа, впялившись взглядом в эту жалкую предательницу.

Молча смотрел на красивое личико и боролся с желанием придушить гадину! Скрестил руки на груди, оттолкнулся спиной от шкафа и подошел к столу. Остановился напротив девушки и руки вновь зачесались, и камин зарычал своим привычным треском.

Она сидела неподвижно, будто кукла и стеклянными глазами смотрела в одну точку.

Мне было что сказать, но я продолжал молчать, словно онемел раз и навсегда. Бурлящая лава чувств изнутри раздирала грудную клетку, наверное, поэтому молчал, просто боялся, что она выльется наружу и убьет обоих.

— Прости, — едва шевеля губами, еле слышно произнесла она и мою платину прорвало.

Любимый дубовый стол принял на себя главный удар и треснул пополам, не выдержав такого мощного магического натиска.

Арси затряслась, как осиновый лист. Ее глаза расширились, наполнившись диким страхом.

Чтобы хоть немного успокоиться, я принялся латать магической тканью несчастный стол, стараясь думать о процессе исцеления дорогой вещи.

— Я хотела другой жизни. Без тебя, Асшай, — вдруг выпалила она на одном дыхании, и я оторвал руки от стола. Посмотрел в ее блестящие от накатывающих слез глаза и тяжело вздохнул. Потер лоб в надежде унять головную боль и произнес:

— Ты вправе делать все, что захочешь, — звучало убедительно. Я скрывал эмоции изо всех сил.

— Тогда почему ты злишься? — замотала она головой в непонимании.

Неужели и правда не осознавала, из-за чего меня рвет на части? Глупый Огонек!