Дориан посмел причинить вред моей семье. Он пытался разрушить наш дом. Я бы не отдала своё счастливое будущее этому ублюдку. Я рассчитывала на то, что он сильно недооценил меня, и я заставлю его дорого заплатить за эту ошибку в суждениях.
Я наблюдала, как солдаты Дориана высыпали из замка, немедленно вступая с нами в бой, встречая мою мёртвую армию лицом к лицу. Первобытные боевые кличи наполнили воздух, когда мы бросились в рукопашную, сталь лязгала о сталь. Но эта борьба не закончится, пока Дориан не умрёт. И у него мои мальчики. Он поступил отвратительно с Райдером, и я не могла этого так оставить. В Аду нет ярости… А я была готова обрушить на него огненный дождь.
Джеймс и Эбен сражались рядом со мной. Люциус и Ало были прямо за нами. Вместе мы прокладывали себе путь через завалы. Это было сладкое блаженство, когда мой клинок пришёл в действие. Кровь врагов забрызгала мне лицо, и злобная ухмылка скользнула по моим губам. Моя душа взывала к отмщению за то, что они сделали с Райдером, и это было только началом. Подпитывая тёмную сторону своей души, смех сорвался с моих губ, когда я уничтожала их одного за другим. Мы пробирались к замку, мои скелетообразные солдаты расчищали нам путь. Когда мы подошли к огромному входу, все противники отступили. Мне нужно было сделать выбор. Я хотела остаться здесь и сражаться за Неверленд самым примитивным из возможных способов. Но меня ждала моя собственная битва. Божество выбрала меня не просто так. Моя судьба находилась за этими дверями. Моя битва была за пределами этого поля. Я повернулась к Люциусу, который сражался с нами бок о бок. Его массивная фигура убивала наших врагов по двое-трое за раз. Наша дружба была маловероятной, но он рисковал своей жизнью рядом со мной. Я чувствовала, как любовь, которую я испытывала к нему, переполняет мою грудь. Самое абсурдное место для эмоций было здесь, — на поле битвы. Тем не менее я позволяю этому идти своим чередом.
— Лу, ты справишься? — крикнула я сквозь оглушительные звуки битвы.
Он на мгновение поймал мой взгляд, одарив редкой полуулыбкой.
— Я тебя прикрою. А теперь иди и убей этого сукина сына, и не будь слишком нежной, — с этими словами он вернулся к сражению, отдавая приказы своим людям, сдерживая натиск врага.
Я посмотрела на Эбена и Джеймса.
Это была месть или крах.
В тот момент, когда я переступила порог и звук моих шагов эхом отдался по мрамору большого зала, его зловещий смешок заполнил мой разум.
Мы дошли до конца коридора. Перед нами были тяжёлые арочные двери. У меня мурашки побежали по коже. Он был здесь, за этими дверями, как и мои Потерянные Мальчики. Я чувствовала узы между нами, которые соединяли нас после долгой разлуки — наши души отчаянно хотели снова стать единым целым.
— Вот и всё, — выдохнула я, на мгновение взглянув на Джеймса и Эбена. Вглядываясь в детали их лиц на тот случай, если это был последний миг покоя, который у нас когда-либо был.
— Позволь мне, моя Королева, — сказал Эбен, занимая позицию по одну сторону дверного проёма.
— Не что иное, как торжественный выход нашей Королевы, — вторил Джеймс, хватаясь за другую дверь и распахивая её.
Звук эхом разнёсся по комнате, прежде чем из неё донеслась мелодичная музыка. Передо мной открылся большой бальный зал. Фейри всех мастей кружились в вальсе по комнате. Все они были нарядно одеты и порхали по танцполу, пока играл квартет. От леденящего душу звука струнных инструментов у меня по спине пробежали мурашки. Я прошла мимо танцующих, которые, казалось, совершенно не замечали войны, бушевавшей прямо за стенами замка. Никто из них не выказал ни капли беспокойства, и это заставляло мою кровь кипеть. Мне пришлось напомнить себе, что именно этого я и хотела. Мне нужно было, чтобы они недооценили меня. Я должна правильно разыграть свои карты, если у нас был хоть какой-то шанс выбраться из этого Ада.
— Ах, да! Прибыл наш особый гость, — вкрадчивый голос Дориана перекрыл музыку, и все разом остановились, уставившись на меня. — Это наш почётный гость. Королева Неверленда почтила нас своим присутствием, — Дориан захлопал в ладоши, вставая из-за длинного стола, за которым сидел, и мой взгляд скользнул мимо него к Питеру, который находился справа от него. Он неподвижно сидел в своём кресле и не пытался встать, на его лице застыло страдальческое выражение. Затем я заметила, что кинжал, — собственный кинжал Питера, вонзился в столешницу прямо через его руку, пригвоздив его к месту. Это зрелище заставило меня задохнуться от ужаса, прежде чем Дориан заговорил снова, отвлекая моё внимание от Питера.