Королева придурочная

Ксения расплакалась от стыда и отчаяния. Да, она запуталась в личных делах, трепыхалась в сетях Жарковского, возненавидев его. Но мстить, тишком пользоваться его доверием и гадить – на такое она не способна. У нее не было смелости вступить в открытую борьбу со своим врагом, но то, в чем обвинял ее главврач, не могло присниться Ксении даже в страшном сне. Жарковский был удовлетворен ходом разговора. Плачет, значит, раскаивается. Значит, легче будет выведать все подробности заговора. Главврач переменил тактику. Он присел с ней рядом, взял ее за руку:

– Ксюша, милая. Я готов простить тебя, если ты поведаешь мне о всей вашей мафии. Ты, Алина, твой муж, выше – кто?

– Я… я не знаю…

– Так, так, эти люди заплатили тебе за молчание. Но ведь и я пока, слава богу, человек со средствами. Я хотел сделать тебе сюрприз. Между прочим, Ксюша, этот красивый коттедж на берегу, – мой свадебный подарок тебе.

– Свадебный подарок? – очередная слеза застыла на нижнем веке Ксении, раздумала катиться вниз. – Мне? Разве у нас был разговор о браке? Я не собираюсь выходить за вас замуж. Я люблю другого мужчину, полагаю, что вы уже в курсе…

– Как же, как же. Бородатый красавец. Наслышан-с. Но я не ревнив. Я готов закрыть глаза на твои шалости, моя девочка, если ты вернешься ко мне. Но о наших чувствах у нас еще будет время поговорить. Сейчас я требую, чтобы ты сказала мне правду о вашей банде.

Ксения устало откинулась на спинку дивана:

– Что вы хотите? Чтобы я, наконец, уехала отсюда? Я и сама жду этого часа. К чему нелепые обвинения?

Гнев Ксении возбудил Жарковского. Минуту назад он собирался вытрясти из нее душу, узнать потайные замыслы своих врагов, а потом выгнать на все четыре стороны. Но теперь решил действовать иначе. Пусть остается под его присмотром, он установит над ней наблюдение. А затем, затем… как только выиграет судебное дело, найдет способ завоевать эту удивительную женщину.

Ксения долго не могла обрести равновесия. Она не решилась в таком состоянии возвращаться домой, к Родиону, и заглянула в кабинет Марии, чтобы поделиться с ней своей бедой. От Марии только что ушел клиент, она неспешно пила чай за своим столом:

– Ксюша! Привет! Заходи! Налить чаю?

– Лучше чего-нибудь покрепче.

– Есть ликер, хочешь?

Ксения кивнула. Только тут Мария разглядела ее расстроенное лицо, белесые дорожки от высохших слез, припухшие глаза. Налила себе и Ксении по стопочке жгучего сладкого напитка, стала расспрашивать о причине слез. Ксения простодушно пересказала Марии разговор с главврачом. Особенно заинтересовали Марию слова подруги о том, что Жарковский строит свой особняк с прицелом на новую жену. Она стала провоцировать Ксению на признание:

– Скажи, у тебя глазки загорелись от перспективы стать хозяйкой этого терема?

– Ты меня совсем не слушаешь! Я говорю: он посмел обвинить меня в сообщничестве с Алиной. Но я, хотя и уважаю ее порыв – помочь несчастным ветеранам, никак не содействовала ей. Ты веришь мне, Мария?

– Ты дурочка или прикидываешься, Ксения? Алина ведет юридические дела рейдерской фирмы, – Виктор Эдуардович посвятил меня в курс дела.

– Рейдеры – это спортсмены?

– Рейдеры – это захватчики собственности.

– Но я не помогала ей, честное слово. Чьи бы интересы она ни защищала.

– И какие у тебя перспективы на пребывание здесь? Виктор выставил тебя?

– Нет. Он предлагает мне остаться, но я не знаю теперь… Все эти разборки… От них у меня голова кругом идет…

Марии расстроено поджала губу, навалилась большой грудью на стол. Как же теперь быть? Как подтолкнуть Ксению к отъезду? Похоже, пока она здесь, у Марии, нет шансов завладеть вниманием Жарковского.

– Хочешь, я тебе помогу найти работу в другом санатории?

– Спасибо, Маша. Но мне хотелось бы доработать здесь до отъезда в Питер, это месяца полтора. Мы обсудим сроки с Родионом.

– Ты делаешь на него окончательную ставку?

– Что за словечки, Маша! О какой ставке ты говоришь? Я люблю его и мы хотим пожениться.

Мария была удовлетворена этой тирадой. Подругу точно можно не брать в расчет в борьбе за Жарковского. После небольшой паузы Ксения вдруг неуверенно спросила:

– Кстати, а твой приборчик по методу Фолля не предсказывает будущего? Психические атаки из прошлого он выявил. А не ожидают ли меня впереди катаклизмы?

– Предсказывает, представь себе!

– Опять меня дуришь? И клиентов тоже?

– Ничуть. Разве тебе Родион не рассказывал? Наше обследование выдает результат в виде осциллограммы, а всякие колебания можно продлить во времени. Знаешь, как прогноз погоды составляется? Именно так: смотрят температуру за день, неделю, месяц назад, а потом пририсовывают точки в будущее время. Там есть какие-то формулы вероятности для этого, я в них, правда, не разбираюсь, но Родион говорит, что погрешность небольшая. Можно верить. Он как раз перед отпуском эту программу закончил.

– Ну, я приду домой, задам ему трепку! Почти нобелевское открытие сделал – и ни гу-гу. Давай-ка, Маша, исследуй быстренько мое поле в будущем времени.