Королева Психов

Вдруг половицы скрипнули совсем рядом, будто Кто-то невидимый стоял в полуметре от меня и нерешительно переминался с ноги на ногу. Потом этот Кто-то дотянулся своей невидимой рукой до маленького чёрного треугольника выключателя и повернул его. С привычным щелчком лампочка в коридоре зажглась, ослепила резкой вспышкой и тут же взорвалась, заплевав пол мелкими осколками.

Вокруг меня снова стало темно и тихо.

Глава 4

Вот, тут Она и набросилась на меня. Резко накинула свой пыльный мешок и затянула на шее удавку немого крика. До этого Она лишь стояла неподалёку и наблюдала, сгущаясь вокруг душным безмолвным облаком моего сосредоточенного оцепенения.

Моя Тишина.

Цельная и звонкая, как перезрелый арбуз, прихлынувшая к моей голове и готовая в любой момент брызнуть кровью из ушей, если раздастся хоть один звук.

Родители спали в нескольких метрах от меня, но, несмотря на это, я была одна. Совершенно одна в целом мире кромешного молчания и слышала, как из него складываются слова пророков и оглушительным шёпотом разносятся в шуме Тишины.

И я слышала эти слова.

Как эхо.

Страха не было. Она пугает того, кого интересует лишь внешняя сторона жизни и чей внутренний мир – одиночество беспомощного ребёнка, брошенного посреди шума и хаоса на улице большого города в часпик. Ты наивно полагаешь, что некий абстрактный всесильный Бог, словно регулировщик одним взмахом волшебного жезла наведёт порядок в твоей жизни и за руку отведёт к улыбающимся маме и папе…

Годы твоей жизни проходят, а ты всё ждёшь, цепенея от ужаса и отчаяния от того, что ничего не происходит.

И не произойдёт.

Надежда – подлый самообман, который не даёт никакой свободы.

Надежда делает тебя своим вечно ожидающим рабом иллюзорного и абстрактного «все будет хорошо».

Ты можешь ждать и тихо всхлипывать по ночам, комкая подушку, а можешь смешивать с коньяком горький вкус неминуемо подступающего отчаяния.

Ты можешь даже бунтовать, боясь при этом признаться, что в глубине твоего бунта давно уже лежит лживое смирение, продиктованное безысходностью, а Страх сковывает свои движения и держит крепче всяких стен.

Однажды ты перестанешь бояться и тебе станет всё равно.

И ещё ты очень устанешь ждать.

Твои мысли вдруг успокоятся и, освободившись от ненужных эмоций, станут простыми и легкими.

Страх куда-то исчезнет.

И тогда ты поймёшь: когда умирает надежда, рождается Цель.

Только Цель сжимает своё сердце в кулак и наполняет существование отголосками смысла.

Убей надежду.

Обозначь Цель.

Убери лишние сомнения.

Осознай, что «невозможного» осталось ничтожно мало, а всё лучшее в твоей жизни всегда находилось за границей твоего Страха.

Перешагни её и сделай глубокий вдох.

Чувствуешь запах?

Это твой первый глоток Свободы.

И тогда ты покорно встанешь на колени и протянешь свои дрожащие запястья в пустоту, где Тишина застегнёт на них свои браслеты.

Не бойся. Страх уйдёт, как только овладеешь главным из искусств – умением слушать, отсекая лишние звуки. Погружаться в себя и дышать… своей Тишиной.

Вдох… выдох… вдох… выдох…

Когда ты успокоишься, ты поймёшь, что, стремясь всю свою жизнь быть ближе к Богу, ты сумеешь приблизиться лишь к Ней, к своей Тишине, в которой и найдёшь все слова утешения и ответы.

Звуки лгут.

Всё важное в этом мире рождается и живёт в молчании, разговаривая с нами языком Тишины. В тишине немеют сердца, и только близкие души продолжают вести свой диалог. Поэтому часто она бывает такой неловкой.

Для меня Она бесценна.

Моя Тишина.

Мой Учитель.

Мой Бог.

– Ничего не бойся, Заяц, я всегда буду рядом… – дедов голос прозвучал так близко, словно сама Темнота наклонилась и шепнула мне это на ухо.

Забыв про острые осколки на полу, я опрометью кинулась обратно в комнату и забилась под одеяло, прижалась к спящей матери и даже укрылась с головой в надежде на то, что, если это Что-то незримее погонится за мной, то там ему будет гораздо сложнее меня отыскать.

И тут началось…

Я до сих пор до конца не понимаю, что это было там, в тёмной узкой расщелине коридора, соединяющей прихожую с кухней, но я знаю наверняка, что Что-то пришло и поселилось в нашей квартире той памятной ночью. Какая-то невидимая сущность бродила, перемещаясь по дому тяжелыми шаркающими шагами. Из коридора то и дело раздавалось какое-то невнятное бормотание и стон, который то прерывался на несколько секунд, то продолжался снова, сменяясь страшными ударами в стену такой силы, что на полках вздрагивали мамины сервизы.

Их всегда было три.

Три мощных и зловещих удара, которые чудом не проламывали насквозь стену со стороны кухни. Потом снова тишина и тихий шелест осыпающейся на пол штукатурки. За другой стеной истошно орал мой трусливый старший брат от того, что в его комнате несколько раз сам собою резко зажегся и тут же выключился свет.

– Ты с ума сошёл?! – с ужасом в голосе мама пресекла папину попытку выйти в из комнаты и понять источник происхождения всех этих звуков.

К пяти утра все стихло.