Королева-пугало

— Ниа сказала, что сбежали лишь пятеро. Это так?

Сестра Надежда опустила голову.

— Потому им нужно поскорее попасть в Трессалин.

Я все еще не была убеждена, что Трессалин безопаснее Тремейна, мое лицо, видимо, снова выдало мои мысли, потому что Сестра Надежда вскинула брови и твердо сказала:

— Алхимики Трегеллана хорошо платят за сохранение тайны. В казне Трегеллана много золота алхимиков. Совет захочет защитить прибыль, особенно, когда на горизонте война. Там они будут в безопасности. Как и ты.

Я нахмурилась.

— О чем вы?

— О том, что там тебя будут защищать лучшие стражи, пока не станет спокойно.

— Нет, — громко сказала я, Ниа от этого что-то пробормотала и повернулась на бок. — Нет. Я не буду прятаться.

— Пожи… Твайла, ты — наше самое ценное оружие в борьбе с Ауреком. Единственная надежда остановить его.

Я в третий раз подумала о Лормере. О своей башне. Своем плену.

— Нет, я не буду сидеть взаперти. Если хотите, чтобы я была в безопасности, научите меня обороняться. Сражаться. Но я не буду сидеть в комнате и пускать кровь в миску, пока вы не создадите яд. Я не буду сидеть и ждать. Только не снова.

Она долго смотрела на меня.

— Нам нужно отдохнуть, — она посмотрела на Сестру Смелость, еще цепляющуюся за жизнь.

— Не надо так. Не меняйте тему. Я хочу вас услышать, — сказала я. — Услышать, что вы не запрете меня. Я уже слышала слова «ради общего блага», и они ни к чему не привели. Поклянитесь своим сыном, что вы не запрете меня в Трессалине.

Она впилась в меня пронзающим взглядом, ее лицо было резким в тусклом свете. Момент затянулся, и она все же отвела взгляд.

— Клянусь жизнью Сайласа, что мы не запрем тебя, — она снова села рядом с подругой, а я прижалась спиной к стене сарая, лицом к огню и бессознательной Ние. Справа в темноте ерзал Кирин. Пол подо мной был твердым, заставлял ощутить кости, о существовании которых я не подозревала. Я долго не могла уснуть, боролась с лицом Лифа, появляющимся перед глазами.

Когда мы проснулись из-за холодного рассвета, Сестра Смелость была мертва.

Мы вздрогнули одновременно, словно нас разбудил рожок. Ниа застонала и схватилась за голову, Кирин вышел из угла с настороженным видом. Сестра Надежда, похоже, успела поухаживать за Сестрой Смелость ночью, снять плащ, она лежала умиротворенно: глаза закрыты, руки скрещены на груди.

Сестра Надежда стояла над телом, сцепив руки так, что костяшки побелели.

Когда она посмотрела мне в глаза, в ее взгляде что-то изменилось. Там было что-то дикое. Но она моргнула, и это пропало, вернулся строгий лидер Сестер.

— Она упокоилась, — сказала Сестра Надежда. — Нужно быстро собираться и уходить. Ниа, на тебе почести, — она развернулась и покинула сарай.

У меня во рту пересохло, неприятный привкус был на языке. Я склонилась, вытащила из сумки с едой одно из оставшихся яблок, откусила кусочек, пробуя кислый сок. Ножи, что я забрала в Тремейне, были во второй сумке, и я выбрала два самых острых, сунула за пояс и вышла за Сестрой Надеждой.

Я выдохнула, увидев ее без плаща. Ее волосы, серые, как сталь, были заплетены вокруг головы, она обернулась на звук моего удивления. Она опустила плащ у ног, и я встала рядом с ней. Без плаща она казалась меньше, на лице стала видна мягкость, тонкие следы морщин. Она была в простой черной тунике, обвязала плечи плащом, принесенным Нией. Я слабо улыбнулась ей, она взглянула на меня и отвернулась.

Мы безмолвно ждали в прохладе серого света, пока к нам придут Кирин и Ниа. Мы были в четверти мили, когда я обернулась и увидела синий столб дыма на фоне пасмурного неба. Сарай снова горел. Я посмотрела на Нию, она пожала плечами. Сжигание. Так в Лормере хоронили тела.

Мы шли прочь от города, от каждого звука и движения мое сердце дико билось о ребра. Когда фазан выбежал перед нами на дорогу, хлопая крыльями, мы с Нией закричали, даже Кирин схватился за тунику над сердцем. Только Надежда оставалась спокойной и настороже. Мы пошли дальше, медленно, подстроившись под ногу Кирина, следя за солнцем, белая дыра тускло сияла на затянутом тучами небе. Мы остановились наполнить фляги водой, по очереди напились из реки, размяли плечи и потерли ноги. Когда мы добрались до широкой дороги — Королевской, как сказал в пустоту Кирин, — я увидела глубокие следы, оставленные телегами в грязи, а рядом отпечатки копыт и небольшие следы сапог.

— Эти выглядят свежими, — Кирин склонился над следами.

— У наших людей нет лошадей, — Сестра Надежда прижала пальцы к следам.

Мою шею покалывало.

— Может, это следы тех, кто бежал из Тремейна, — с надеждой сказала Ниа и резко вдохнула. — Погодите. Что это? — она указала вдаль, и мы посмотрели туда.

Впереди на горизонте непонятная масса становилась с каждым мигом все больше, пока не стало ясно, что это. Всадники. И ехали они к нам.

Кирин и Сестра Надежда тут же выпрямились и выхватили оружие. Кирин вытащил меч из ножен, а Сестра Надежда — из-под плаща. Ниа стояла с ножами в руках, и я вытащила свой меч и схватилась за рукоять обеими руками. Хотя меч был тяжелым, и я не знала, как им пользоваться, с ним в руках мне было лучше.