Королева-пугало

— А если я потеряю их, — парировала я, деревья скрывали от меня мою армию, — то все мы обречены. Пострадают их семьи. У них должны быть родственники, племянники, братья, сестры, а то и свои дети. Что они смогут получить, отдав меня Ауреку? Как он наградит их и их семьи? Я должна показать им причину не делать этого. Я должна быть больше и лучше. Я должна быть для них единственным вариантом.

— Ты опасно играешь, Твайла. Ты можешь проиграть.

— Я проиграю, если не буду рисковать. Да, это игра. Это дети, лезущие на стену. Стену, которую охраняют его люди, которая окружает город, который он пленил. Жестоко. Мы оставим знак, что люди внутри не забыты, что не все подавлены. Мы напишем на той стене надежду. Обещание, что они не одни. А люди за стеной, мой народ, увидит, что их лидер готов рисковать своей головой, чтобы сдержать обещание.

Она все-таки сдалась, неохотно, с яростью, но сдалась, и она с большей частью нашего лагеря отправилась к горам по договоренному пути. Ниа, Кирин и Стуан, которого допустили, когда он доказал, что может изобразить правдоподобный трегеллианский акцент, и я остались в лесу.

План был прост: Стуан был в броне, Ниа одолжила кольчугу, и они будут отвлекать, чтобы их трегеллианские голоса эхом разносились по лесу, чтобы их слышали. Это отвлечет стражей от стен города, и мы с Кирином успеем оставить послание. Мы спорили насчет того, что написать, и где, но все же решились.

Этой ночью состоится дебют Восхода.

Мы решили написать на стене снаружи, так не обвинили бы никого из города, так что их не нужно будет наказывать, вредя детям. И послание должно было нести как можно меньше риска. Мы надеялись. Я повторяла слова в голове, пытаясь понять, что может пойти не так, но, хоть не находила проблем, все равно тревожилась.

По чистой случайности один из беженцев из Лормеры был кожевником. Его звали Трей, он добавлял кожу на седла. Когда он сбежал, он забрал кожу с собой, надеясь, продать ее и ценные краски, и мы попросили у него темно-красную марену. Мы добавили сок свеклы из запасов Эмы и муку, чтобы сделать густую красную краску, которая, если ее быстро не смыть, останется надолго. Мы смешали все в шлеме трегеллианского солдата, который забрали из Алмвика, палками, взятыми с земли, а ветки с хвоей стали нам кистями.

Мы добрались до края леса, оставались в четверти мили от Шаргата и устроились там. Мы проглотили сухую оленину, что нам оставили, и помешали краску, добавив еще сока свеклы, когда краска стала засыхать. Оставалось лишь ждать. Мы следили за солнцем, смотрели друг на друга все чаще, когда оно начало опускаться, а воздух — охлаждаться.

— Это безумие, — сказала Ниа, мешая краску. — Никто внутри не увидит это.

— Нет, но стражи увидят. Кому-то придется оттирать надпись. И они будут говорить об этом. Слух пойдет по городу. Это нам и нужно. Мы не посылаем весть миру снаружи, мы говорим с людьми внутри, показываем, что они не одни. Что кто-то еще борется. И мы хотим, чтобы Аурек знал об этом. Мы хотим, чтобы он знал, что кто-то ему перечит.

— Если нас схватят…

— Нет. Все просто. Тебе нужно лишь говорить.

— В этом она хороша, — добавил Кирин, мы со Стуаном улыбнулись, и я продолжила:

— У вас есть броня, вас будут закрывать деревья. Вам нужно шуметь так, чтобы они не знали, сколько вас здесь. Они не уйдут от ворот, не зная точно, — я посмотрела на Кирина, и он кивнул. — Но они отойдут от стены, чтобы созвать подмогу.

— И тогда мы с Твайлой все сделаем, — сказал Кирин.

— Именно. Пока вы будете их отвлекать перед городом, мы подойдем с юга, напишем послание и уйдем. Встретимся в небольшой роще в двух милях севернее от города.

— Уверен, что знаешь, где это? — Ниа повернулась к Стуану.

Он вздохнул.

— Да. В девятый раз говорю, я знаю, где это. В двух милях севернее есть немного деревьев.

Я посмотрела на небо.

— Пора начинать. Увидимся в роще.

Ниа нахмурилась.

— Как долго нам ждать там?

Я посмотрела на Кирина.

— Если мы не придем к восходу, то мы пропали. Следуйте за Хоуп в горы, — сказал он.

— Но мы придем. И пойдем вместе, — я встала, собрала наши кисти, Кирин осторожно поднял шлем с краской. — Помните, пять минут, и уходите. Двигайтесь. Меняйте голоса. Стуан, не забывай об акценте.

— Восход близко! — сказал он с почти идеальным акцентом. А потом повторил тише, и хотя акцент почти пропал, все равно было похоже.

— Отлично. Так и делай, — я посмотрела на Кирина, он кивнул. — Вперед.

Мне было не по себе, когда мы подошли к краю леса, желудок сжимался от переживаний. Через пару минут мы оказались довольно близко к стенам, чтобы я увидела людей на стенах в тени факелов. Я сосчитала их: три, четыре, пять человек на северной стороне, големов не было. Я не видела отсюда южную сторону, но людей там явно было не меньше. На западной стороне, где главные врата выходили к лесу, их должно быть больше.

— Готовы? — спросила я.