Королева руин

– Что мы можем сделать? – спросила Дессия гораздо тверже, чем раньше, обходя сестру так, чтобы посмотреть мне в глаза.

Финли проводила взглядом свою семью, а затем перевела его на маленький домик, где лежал Хэннон. Чувство вины прокатывалось по нашей связи сильными волнами, смешиваясь с моим собственным.

Финли сказала Сейбл, что найдет Хэннона живым и здоровым. Она обещала.

Но она не смогла спасти его – сначала в бою, а потом с помощью растений. Она потеряла его так же, как потеряла свою бабушку, а затем и маму. Эмоции, которые она испытывала, были страшными. Я задавался вопросом, переживает ли Финли боль от потери всех родных снова и снова.

– Побудьте рядом с ней, – прошептал я, и слеза скатилась по моей щеке. Я снова отвернулся. – Будьте рядом с теми, кто скорбит. Помогите им справиться. Пусть они поплачут. Это все, что мы можем сделать.

Через мгновение Финли уже проверяла раненых и разговаривала с феями, которые работали с растениями или зельями. Она часто кивала, но отмахивалась от попыток выразить ей соболезнования. Она обнимала тех, кто потерял своих друзей и товарищей по стае, и драконов, потерявших друга детства.

Наконец, когда я почувствовал, что на нее наваливается усталость, Финли вернулась ко мне. Ее глаза сияли в лунном свете. Не говоря ни слова, она зарылась в мои объятия и разрыдалась так сильно, что ее даже качнуло в сторону. Я не стал уводить ее обратно в замок. Да она бы и не захотела туда идти. Я просто нашел участок мягкой травы и сидел там вместе с Финли, держа ее на руках и укачивая. Это все, что я мог сделать.

Глава 45

Финли

Я ПОТЕРЯЛА счет времени, не знаю и не помню, сколько часов проплакала. Наверное, всю ночь. В какой-то момент я, должно быть, заснула, потому что увидела доброе лицо Хэннона, счастливого и здорового. Он только что закончил первую в своей жизни поделку из дерева – уродливый стол, на котором едва помещалась кружка. Брат светился от гордости. Какой бы юной я ни была в то время, я это видела. Теперь, повзрослев и набравшись опыта, я поняла, что он также испытывал радость от выполненного дела. От нового достижения. Хэннону всегда нравилось изучать что-то новое и овладевать мастерством. На самом деле, он столько всего освоил, что к тому времени, когда проклятие сняли, я воспринимала все удивительные способности брата как должное. Во всяком случае, теперь мне так казалось. Мне казалось, что я перестала хвалить Хэннона так часто, как он того заслуживал. Что я загнала его в свою тень и оставила там, забытого и одинокого. Я сама толкнула его в руки демонов. Им оставалось лишь дождаться и схватить его.

– Тише, тише, – прошептал Найфейн, целуя меня в лоб и мягко укачивая. – Что такое?

Я снова заплакала. А может, и не прекращала плакать. Или просто зарыдала сильнее.

– Он мог бы достигнуть гораздо большего, – произнесла я хриплым голосом. – И иметь гораздо больше. Я помешала ему.

– Вы подняли на ноги всю семью. Твой отец подтвердит тебе это.

– Мой отец очарован идеей принадлежности к королевской власти и двору. Хэннона все это не волновало. Он остался здесь из-за меня. Они все остались здесь из-за меня.

– Финли, им все равно пришлось бы остаться здесь. Они живут в королевстве, которым ты правишь. Тем не менее, мы оба знаем, что Хэннон не остался бы, если бы не хотел. Он никогда не делал ничего против своей воли. Я лично видел, как он спорил с тобой. Он не был сплошь мягким и пушистым, когда хотел чего-то добиться.

– Он не хотел умирать.

Я уткнулась лицом в плечо Найфейна, и он стал сильнее покачивать меня в знак утешения.

– Я позволила ему умереть! – запричитала я, хватаясь за его рубашку и дергая так сильно, что порвались швы. – О богиня, помоги мне, Найфейн, я позволила ему умереть!

– Ты ничего не могла поделать, – срывающимся голосом ответил Найфейн, и его собственное чувство вины наполнило нашу связь. – Ш-ш-ш, ты ничего не могла поделать, милая. Никто из нас ничего не мог сделать.

– Он ни в чем не виноват. Ради богини, он просто занимался денежными делами королевства! И вступал в бой лишь для того, чтобы кого-то защитить. Его нельзя было впутывать в это. Он не должен был стать жертвой.

В моих воспоминаниях лицо Хэннона в мгновение ока превратилось в лицо повзрослевшего мужчины, который помог мне пережить самые мрачные времена в моей жизни. В нашей жизни. Этот мужчина служил опорой нашей семье после смерти матери, еще до того, как заболел отец, и всегда, безоговорочно и не нуждаясь в благодарности, ставил родных превыше себя. Всегда.

Боль была настолько всепоглощающей, что я не могла справиться с ней. Не могла ее пережить. Мне казалось, что я задыхаюсь и меня затягивает в черную пустоту. Туда, где имела значение только месть. Эта пустота угрожала поглотить саму мою душу.

– Эй, эй, я здесь, – позвал Найфейн, крепко сжимая меня и продолжая укачивать. – Я рядом.