Королева Семи Палачей

Может быть, этот старик был правой рукой Мио, но не исключен вариант, что он и правда всего лишь несчастный пленник. В любом случае не стоило пачкать руки о столь несущественную персону. Славы это убийство не прибавит, а если человек действительно окажется ни при чем, Ульрих запятнает себя убийством невиновного.

– Ты ничего не напутал? – Вопрос, обращенный ко мне, являлся скорее страховкой, нежели желанием прояснить ситуацию.

– Нет, я ничего не напутал, – как можно увереннее ответил я. – Коварный некромант пленил нас. Меня против воли повесил на воротах, старика пытал, а что сотворил с Билли – вообще не знаю, он куда-то пропал.

Ульрих слушал не слишком внимательно, потому что все эти незначительные детали с пленными стариками и пропавшими узниками и прочие рассказы совершенно его не интересовали. Я был личностью достаточно известной (благодаря «Растворителю»), поэтому «символ» снизошел до разговора со мной. Но больше чем на минуту его не хватило.

– Я с девственницей спускаюсь вниз, чтобы отдать ее в руки первосвященников; десять человек охраняют наших почетных гостей, – это про меня и Компота, – все остальные свободны.

Выражение «свободны» означало – приступайте, джентльмены, к грабежу. Вы это заслужили, поэтому не стесняйтесь и чувствуйте себя как дома – берите все, что хотите, но не забывайте, что определенный процент награбленного достанется вашему сиятельному командиру.

Десять рыцарей, оставшихся присматривать за телом мертвого колдуна и моей скромной персоной (Компот по-прежнему не приходил в себя), также не чувствовали себя обделенными. Они были абсолютно уверены, что получат свою долю трофеев. Справедливый дележ награбленного издавна практиковался в отряде Ульриха. Потому что отрубленная рука нагляднее всяческих слов и речей подтверждала нехитрую истину: нужно делиться с товарищами – и тогда все будет хорошо и все будут счастливы.

Воодушевленные рыцари отправились за трофеями, а их командир осторожно взял девственницу под руку и легко подтолкнул в направлении выхода. Заторможенный манекен, называемый жемчужиной измерения, покорно шагнул к дверям, но перед тем, как выйти, повернул голову в мою сторону – и на секунду наши взгляды встретились.

Один глаз у нее был мутным, как у свежезамороженной рыбы, а второй…

Второй подмигнул мне. И я понял: Мио не настолько глуп, чтобы позволить проткнуть себя мечом какому-то напыщенному идиоту.

Его крепость пала, и если бы волшебник бежал вместе с девственницей в другое измерение, то рано или поздно его бы обнаружили: Именно поэтому хитрый Мио остановил свое сердце и нырнул в темпансцесс. Я не знаю, находился ли он в сознании «жемчужины измерения» или в каком-нибудь другом месте, но отныне ничто не мешало ему лично наблюдать за поисками Ключа. А как только этот самый Ключ будет найден, коварный волшебник наверняка найдет способ выбраться из темпансцесса и завладеть каким-нибудь новым телом. Или захватит саму девственницу. В конце-то концов, у него всегда прослеживалась тяга к женскому нижнему белью, так почему бы в придачу к господству над миром не сменить и пол?

Вариант более чем удачный.

– Как ты думаешь, почему Мио открылся нам? – прервал мои размышления вечный спутник. – Мы ведь запросто можем его выдать.

– Не можем. Так как не знаем, что случилось с Билли. Судя по всему, сумасшедший колдун что-то с ним сделал, но что именно, знает только он.

– А если попросить помощи у победителей? В смысле, у волшебников альянса?

– Не думаю, что они воспылают желанием помочь нам. Максимум, на что их хватит, – отправить нас туда, откуда мы появились. Потому что держать в своем измерении настолько опасную бомбу, как мы, совершенно неразумно.

– Значит, ты не станешь выдавать Мио?

– Нет. Я не воспылал светлыми дружескими чувствами к этому ненормальному маньяку, а просто тревожусь за Билли. Старый товарищ слишком часто спасал мою жизнь, чтобы вот так просто обрубить все ниточки, способные вывести нас на его след.

– Уж не замыслил ли ты спасательную экспедицию?