Королева скелетов

Только эта пакостная цветная гадость с огнем дружила и еще как. Вначале мой файрбол завис в метре над дном, затем от него начало распространяться желтоватое сияние, побежали ярко-красные языки пламени. Дальнейшее я наблюдала, уже поднимаясь над ущельем. Меня все-таки нашла курицообразная Солли, ухватила за шиворот платья и, что-то гневно курлыкая, потащила наверх. Под ногами разворачивалась огненная феерия. Огонь разрастался, превращаясь в большой желто-красный бутон, на берегу металась темная фигура, вопя что-то гневное и размахивая кулаками.

Последнее, что я видела – разросшийся бутон с огненным ореолом и удирающего в пещеру трупожора. Дальше меня швырнули на землю в паре метров от края ущелья. Упала я неудачно, отбив колени и ладони. Солли уселась сверху на ближайшую ветку. Грудь у нее ходила ходуном. Видно было, что птица, хоть и волшебная, но вытаскивание моей персоны из ущелья далось ей с трудом.

В следующее мгновенье раздался громкий хлопок, камни подо мной ощутимо вздрогнули, в спину мягко толкнуло, и я, не успев встать, растянулась в полный рост. Волна обжигающего жара пронеслась над головой, сбоку жалобно курлыкнув, свалилась с ветки Солли. Часть перьев на хвосте тлела, их пришлось срочно тушить, засыпая землей.

Глава шестнадцатая

На поляне около дома феи я появилась с Солли подмышкой. Птица, несмотря на свою волшебность, воняла палеными перьями не хуже настоящей.

– Марго!!!

С высокого крыльца, прыгая через ступеньки, ко мне рванул Натан. Он переоделся в черные штаны и свободную серую рубашку (строгая монохромность после приевшейся розовой сладости), волосы забрал в хвост и стал, наконец, похож на очень хорошенького мальчика.

Меня обняли, затормошили, убедились, что цела и облегченно выдохнули: «Я так за тебя испугался».

– Маргарита, что случилось? – тетя Натана появилась на крыльце следом за племянником, окинула меня встревоженным взглядом, не упустив из виду помятую и испачканную одежду, взъерошенные волосы и слой сажи на руках и лице – перемазалась, пока Солли тащила.

Ответить мне не дали. Солли рванулась из рук, в несколько взмахов подпаленных крыльев преодолела лужайку, села на перила крыльца и разразилась бурной речью. Из щелчков, курлыков и трелей я не поняла ни слова, а вот у Фабианы проблемы с пониманием не возникло. Густые брови феи удивленно взлетели вверх, там и оставались по мере рассказа птицы.

– Прыгнула в Радужный водопад? Нет, что шею не сломала, я и сама вижу. А поганец Шних еще жив? Надо же… думала, он сдох после той грозы. Ругались? Ах, даже так. И огонь она специально в воду кинула? – птиц закивал всем телом, едва не свалившись с перил. В его глазах я, наверное, жуткая преступница – сожгла целый водопад, да и ему самому неплохо досталось.

– Я все понимаю, – Фабиана ласково погладила Солли, попутно исцеляя и возвращая былой блеск и окраску пострадавшим перьям, – но она наша гостья. Ты должна была так поступить.

А я понимаю, что пернатый на меня крупно наговаривает, вот и туши после этого перья некоторым…

– Маргарита! – фея повернулась ко мне. Все, мне конец. Сейчас зажарят в воспитательных целях, чтобы не повадно было водопады уничтожать.

– Тетя, она не нарочно! – вступился за меня фей.

– Натан, я и сама могу все объяснить.

Еще не хватало, чтобы малолетний меня выгораживали.

– Не нужно объяснений, Маргарита, – покачала головой Фабиана, – неужели, я не могу сама обо всем догадаться? – мягкая улыбка осветила лицо феи, делая её удивительно привлекательной, – Солли сказала, что по пути к водопаду встретила младшую Ильхарру. Та была чем-то очень довольна. А до этого к живому источнику, он рядом с нашим домом, приходил один из единорогов с раной на шее. Ильхарра опять охотилась?

– Разве это не запрещено? – вырвалось у меня.

– Скажем так, её просили этого не делать, – подбирая слова, осторожно ответила Фабиана. Натан презрительно фыркнул.

– У нас разные взгляды на воспитание, – призналась честно, – и если ребенок, попавшись на нарушении запрета, идет на убийство, чтобы его скрыть или отомстить за срыв развлечения… В моем мире, однозначно, за такое по головке не гладят.

– Ильхарра считает себя равной феям, – гневно пояснил Натан, беря меня за руку, – она заигралась, забывая, что сама человек. Поэтому не считает преступление против людей чем-то плохим. Обещаю, просто так я этого не оставлю.

– Нет, Натан, – я сжала его ладонь, и заглянула в потемневшие от негодования глаза фея, – не вмешивайся. Я сама.

– Дети, дети, – покачала головой Фабиана, – против старшей Ильхарры вам не выстоять даже с условием твоего возросшего потенциала, Маргарита.

– Возросшего потенциала? – спросили хором.