Королева согласна

Он промолчал. И тут над нашими головами в очередной раз пролетел, ощупывая окрестности лучами, красный виман. В белом круге света я увидела ужасное тату, расползающееся, словно живое, по ноге Киату, обвивающее чёрными усиками его икру, щиколотку и ступню, которые казались по цвету не очень-то живыми.

— Что это?! — воскликнула я.

Он неловко попытался спрятать наводящую жуть ногу. Но я схватила его за руку и не позволила, захватом заставив раскрыться.

— Прекрати! — прорычал Киату.

Я пристально взглянула в его запавшие глаза:

— Нет. Говори, что это. Мы в одной лодке.

Он вырвал руку и надел-таки сапог.

— Свою задачу я выполняю и выполню. Остальное никого не касается!

— Здесь всё касается всех, — ответила я уже спокойнее. — Мы же не за мешком золота идём, а за Сердцем Мира. Уверен, что оно откроется нам, если между нами будут тайны, склоки, ненависть?

Он пожал плечами. Затем с усмешкой мотнул головой в сторону разгуляя в таверне:

— Такой компанией мы до Сердца Мира точно не доберёмся.

— Согласна. С этим надо что-то делать, — ответила я ещё тише. Уступка в переговорах всегда позволяет оппоненту подумать, что ты встаёшь на его сторону, пусть Киату так и думает. Пока мы действительно в одной лодке.

— Я считаю, что Электру дальше брать нельзя. Она нас тормозит и в любую минут может подставить.

— Мда, — кивнула я. — Аня, конечно, даёт жару. Но как быть с тем, что она — одна из помощниц дживы?

— Никто не говорил, что мы должны добраться до Сердца Мира единым составом.

— Но бросать её — тоже не вариант.

— Отчего же? — сощурился Киату.

— Оттого, — улыбнулсь я, — что неизвестно, можно ли доверять остальным. Что ты скрываешь, Киату?

— Ты ведь тоже не так проста, — ответил он.

— Просты тут только Аридо и Грымова, — рассмеялась я. — И те с заморочками.

— Тоже балласт, — кивнул Киату. — Я б скинул.

Чубарра показалась на середине озера, выпрыгнула, как дельфин в океанариуме, и снова погрузилась в воду. Киату по-доброму улыбнулся.

— Кажется, это единственное существо, с кем ты искреннен и кого не презираешь и не ненавидишь, — задумчиво сказала я, пытаясь мысленно прощупать мрачную фигуру собеседника. Увы, туман, окутывающий её, не рассеивался. Словно кто-то специально навесил.

— Зачем мне ненавидеть? — удивился Киату.

— Ну, к большинству ты просто относишься с презрением и высокомерием, ко мне — с опаской, а Тасю почему-то ненавидишь…

— Я?! — поразился он.

— Она так считает. Да и со стороны тоже так кажется.

— А-а, ты тоже не пом… — Он запнулся на полуслове, потом нервно махнул рукой: — Пусть. Так даже лучше.

— Кому?

— Ей.

Я не ответила. Помолчала немного — разговор явно не клеился. Киату заперся на своём и раскрываться не собирался. Так что я просто спросила:

— Какие планы?

— В Пиромангу возвращаться не будем. Мы там навели шороху. Так что уходим перед рассветом. Хватит и тех паспортов, что я успел раздобыть. Тем более, что явно не все пойдут дальше. Я принял решение: кто не протрезвеет, останется тут.

— Готов бросить?

— Все взрослые, нянек никому не нанимали. Разберутся как-нибудь. Всевидящее Око говорило, что времени нет. И уж если кому и верить, то ему. А значит, надо торопиться.

— Да, ты прав, — продолжила я свою тактику. — А, послушай, я искала в ваших книжках, но так и не нашла, кто такой дживари. Ведь это ты, да? Типа должность или способность?

Киату склонил голову набок.

— Должность. А, знаешь, Рита, ты удивительно быстро освоилась в нашем мире. И читать научилась…

Надо быть осторожнее! — сказал себе я, но при этом улыбнулась, будто бы довольная похвалой:

— Спасибо! Приятно, что ты оценил!

— Не столько оценил, сколько удивился. Поразительная обучаемость.

— Медитация, — развела я руками. — Дисциплина, аскетизм и медитация. Ежедневная практика гармонизирует сознание, раскладывает всё по полочкам. Так что мне даже на Земле учёба легко давалась.

— Складно говоришь, — ухмыльнулся Киату.

— А ты тоже попробуй, — подмигнула я ему. — Каждый день. Час посиди. С прямой спиной. Можно с закрытыми глазами, можно на стену смотреть и за дыханием наблюдать. Мозг приходит в порядок и работает потом на полную катушку.

Киату, кажется, поверил и ответил:

— Я лучше посплю этот лишний час. На мозг и так не жалуюсь.

— Как знаешь. Но в таком случае иди спать, раз вставать спозаранку.

— И то верно. — Киату встал, прошипел что-то на змеином языке в сторону озера, отчего над поверхностью мгновенно появились сотни блестящих глаз. А затем выкрикнул негромко: — Барр!

Акула подплыла по приказу к берегу, выпрыгнула и с неимоверной скоростью принялась закручиваться и сжиматься так интенсивно, что воздух вокруг меняющегося туловища лопался с хлопками, словно мыльные пузыри. Несколько секунд, и существо величиной меньше кошки, лысое, мокрое и с крылышками — мини копией Чубарровых, приземлилось на руку Киату. Я не выдержала и хихикнула.

— Оу…

— Арргарр учудил, — пояснил Киату и ласково погладил кроху-бегемотика по голове. — Зато живая. Чуть не съели по моей вине…

— Хорошо, что не съели. Тася тут извелась вся за неё…. Я, кстати, всё удивлялась, куда Чубарра делась, неужели ты её продал?