Королева Солнца: Аварийная планета

Мысленно Джелико все время возвращался к тугому сплетению загадок, запутавшему их дела. Непонятные осложнения в переговорах о грузе. Распространение порочащих слухов не только среди торговцев, но также и блюстителей. Щедрое предложение купить «Звездопроходец» – причем без предварительного осмотра – со стороны кого-то, кто не хочет встречаться лицом к лицу с Ван Райком, но присылает лживые сообщения, которые не вяжутся друг с другом. Задержки, проволочки, преследование членов команды, а затем и официальное требование посадить их под арест… Все это можно рассматривать как тактику, направленную на то, чтобы измотать экипаж «Королевы», заставить корабль как можно быстрее улететь. Даже задержки в конечном счете означают увеличение расходов. Джелико не сомневался: таинственный незнакомец, который за всем этим стоит, отлично осведомлен о величине кредита «Королевы Солнца» и надеется, что они стартуют без груза, а возможно, и без «Звездопроходца», который впоследствии вполне может бесследно исчезнуть.

Если преступление совершается в рамках закона, то сделать можно почти все.

Хотя остальные этого еще не осознавали, трезвый взгляд на вещи подсказывал: если грабежом руководит Флиндик, используя свое положение, чтобы замаскировать, а в конечном счете и узаконить свои действия, значит он готов при помощи той же должности раздавить всякого, кто встанет у него на пути.

Али и другие помощники жаждут добиться справедливости в отношении погибшей команды «Ариадны» – «Звездопроходца»; Вилкокс и Ван Райк мечтают добраться до негодяя, который совершает преступления, прикрываясь Управлением торговли, и таким образом губит репутацию вольных торговцев; Раэль Коуфорт рвется помочь изгоям Вращалки. Похоже, никто из них не понимает, что, как только Флиндик – если это он – проследит путь отмычки до «Королевы Солнца», здесь появится отряд блюстителей. «Королева» будет арестована, все они окажутся в тюрьме и, не имея возможности ни с кем общаться, не добьются справедливости даже для самих себя, не говоря уже о ком-нибудь другом.

Подогреваемые правотой своего дела, они еще не видят неизбежности такого исхода. Одним из первых воспоминаний Майсила Джелико было осознание того, что Вселенная несправедлива. Хотя каждый по-разному пересекает порог, отделяющий детство от взрослости: для кого-то это просто число прожитых лет, для других это условные вехи на пути образования, выбора профессии или создания семьи, – для Джелико личным признанием собственной зрелости стало сознательное решение: пусть мироздание несправедливо, сам он сделает все возможное, чтобы оставаться честным. Джелико не рассчитывал на правосудие, милосердие или какое-то вмешательство со стороны безразличного космоса, но ему, когда жизнь подойдет к концу, хотелось бы знать, что он не причинил зла ни одному хорошему человеку и не помог ни одному негодяю. В его понимании «помогать» значило также «стоять рядом и ничего не предпринимать».

Он был полностью готов к тому, что Флиндик или кто бы то ни было станет его преследовать. То есть следовало каким-то образом подготовиться к нападению.

Джелико нагнулся вперед и включил интерком:

– Тан Я?

– Да, капитан.

– Зайди. У меня есть одна мысль.

– Сейчас буду, шеф.

Лампочка интеркома погасла, и Джелико снова откинулся назад, положив один ботинок на край стола, а второй примагнитив к полу.

А еще он ненавидел трусость, и правда заключалась в том, что нежелание осмыслить свои чувства по отношению к доктору Раэль Коуфорт больше невозможно оправдывать соображениями целесообразности, из чего следовало, что он трус.

Джелико вздохнул и закрыл глаза. Тут же сами собой в памяти всплыли напряженный взгляд ее фиалковых глаз и решимость, сквозившая в каждой черточке стройной фигуры, когда девушка отвечала ему на собрании. Выходит, Раэль готова драться за заблудшие души во Вращалке?

Вспомнилось, как она стояла у двери лаборатории, пылкая, искренняя, и совсем не испугалась, когда он пригрозил ей запретом покидать корабль. И то, что она выпалила ему в ответ, было чистой правдой: смог бы он запретить то же самое Тау?

Не смог бы.

Стало быть, если он не запретил бы Тау, но запретил бы Коуфорт, значит… значит…

Джелико потер глаза.

В действительности дело было в том, что он нашел человека, какого и не мечтал найти: спутницу, которая могла бы идти с ним в ногу, разделяла бы его взгляды, была бы такой же умной, как он сам, и такой же надежной, с такой же страстностью была бы готова отстаивать правое дело, послав ко всем чертям любые опасения. Дважды в жизни он наблюдал такого рода преданность, и оба раза он также видел ту ужасную скорбь, которой она оборачивалась, когда что-нибудь случалось с одним из спутников. Такова была жизнь торговцев. Джелико принял решение никогда не подвергать себя подобному риску, никогда не позволять себе влюбиться, однако это решение, кажется, само себя отменило.