Королева сыска

По-кошачьи урчал мотор, из колонок у заднего стекла доносилась едва различимая музыка. Убаюкивающее тепло из печки стекало вниз, окутывало ноги, как пледом, и волнами поднималось вверх, превращая салон джипа в кусочек то ли Багам, то ли, на худой конец, Сочи. Насквозь промороженный город, оставшийся снаружи, теперь казался далеким и к тебе не имеющим отношения. Как Северный полюс в какой-нибудь научно-популярной передаче, которую смотришь по телевизору, попивая горячий кофе на диване.

— Говорят, до марта такие холода продержатся, — по-светски нейтрально поддержала начало разговора Юмашева.

— Быть того не может. Первые декабрьские морозы зиму не делают, покачал головой собеседник и без перехода сообщил:

— Гюзель Аркадьевна, я, собственно, по делу. Хотелось бы обсудить с вами один деликатный вопрос. Меня зовут Роман.

Роман Павлович, если точнее, но можно просто Роман.

Юмашева молча кивнула. «Очень приятно» тут не скажешь.

— А вопрос вот какого рода. — Роман Павлович потер гладко выбритый подбородок. Не смущенно, а скорее задумчиво, точно вспоминая слово в кроссворде. — Нам бы очень хотелось узнать, Гюзель Аркадьевна, что происходит?

— А что, извините, происходит? — переспросила она, невинно распахивая глаза. Вопрос идиотский, но пусть собеседник выскажется, откроет, с чем пожаловал, с угрозами или посулами, тогда посмотрим, в каком ключе дальше вести разговор.

— А происходят малопонятные вещи, — картинно развел руками Роман Павлович, подхватывая игру. — К одному владельцу одного автомагазина является знаменитая на весь мир сыщица и начинает выпытывать у него информацию, которой тот владеть не может по определению. Потом происходит незапланированный налет на авторемонтную мастерскую. Опять же — с вашим, Гюзель Аркадьевна, участием, хотя вы являетесь работником совершенно другого ведомства, более пикантного, так сказать, рода деятельности… А зачем вы допрашивали скорбящую падчерицу Сергея Григорьевича, которая и вовсе к его делам не имеет никакого касательства? Непонятно! Будьте любезны, откройте, пожалуйста, чем вызван этот ваш неожиданный и столь пристальный интерес к определенному кругу людей?

Речь его, вопреки нескрываемому сарказму, текла гладко и стилистически безукоризненно. Не иначе филфак заканчивал любезнейший Роман Павлович. И словечко «незапланированный» случайным вовсе не являлось. Специально ввернул душка Роман Павлович, чтобы показать: нам известно все, что планируют ваши начальники. И Гюрза окончательно уверилась в том, что она на верном пути.

Ладно же…

— Вы извините, — сказала Гюрза и расстегнула пальто. Становилось жарко, — но мне с вами разговаривать не о чем. — Она посмотрела в окно, на топчущихся у кормы джипа охранников. В тонких джинсиках, кроссовках и коротких кожаных куртках. Даже без шапок. Наверняка им и в голову не приходило, что придется торчать на двадцатиградусном морозе, пока хозяин занят светской беседой с каким-то ментом в юбке. — Получается игра в «испорченный телефон». Вы передаете мне вопросы своих боссов, я через вас передаю им свои ответы, — ерунда выходит. Коли они хотят знать, чего я добиваюсь, — пусть сами придут и спросят.

Так им и передайте.

Юмашева ожидала этого. Или чего-то подобного. После того как вместе с юным Беляковым она начала ворошить дело Марьева, дурак бы не понял, что в один прекрасный день к ней явится вот такой «засланец» и поинтересуется: «Какого хрена вы копаете под уважаемых людей?!»

— Гюзель Аркадьевна, — обворожительно улыбнулся блондин и выключил печку. — Любые проблемы можно решить полюбовно. Если у вас есть какие-нибудь претензии к нам, ну давайте обсудим все спокойно и придем к мирному соглашению.

Если мы вас чем-то обидели, как-то помешали вашим делам — только скажите! Зачем воевать!

Охранники у заднего бампера «Паджеро» на обыкновенных качков, которыми окружают себя подобные Романы Палычи, похожи не были. Худощавые, но жилистые, подтянутые… Взгляды спокойные, но цепкие… Привыкли парни к трудностям и лишениям… Ах ты, черт побери, это ж наши, родные… Ни для кого не секрет, сколько толковых оперов, гонимые из органов символической зарплатой и зачастую сизифовым трудом, перекинулись в охранные структуры; самой не раз хотелось плюнуть на все и уйти в начальники службы безопасности какой-нибудь навороченной фирмы. И ведь звали неоднократно. И порой чуть было не соглашалась… Ну, Роман, ну, мерзавец…

— Скажу, — повернулась она к блондину. — Да, вы обидели меня. И помешали мне. Так и передайте своим «командирам»: я не остановлюсь, пока своего не добьюсь. И разговор наш окончен. — Гюрза взялась за ручку дверцы, однако Роман Павлович вежливо, но твердо удержал ее.

— Извините, еще два слова.