Королева сыска

— Нет, — с запинкой откликнулся Беляков.

— Понятно, знаешь. А трогать его нельзя?

Беляков отрицательно покачал головой.

— А мне, что это за фрукт, не скажешь?

Виктор вновь мотнул головой.

— Так я и думал, что признанки твоего «мокрушника» про заказы по телефону и деньги в камере хранения, — чистая липа. Чем ты его так напугал, интересно? Ну, знаю, знаю, секрет мастерства.

Ты мне лучше ответь, ты-то уйдешь от нас, а нам на нашей «земле» эти твои заказчики «глухарей» не наделают, а?

— Уверен, что нет. Они — нет.

— Добро бы так, — подполковник поджал губы, задумавшись о чем-то своем.

Из зевак по окончании бесплатного представления (они, наверное, рассчитывали-то на большее, на труп как минимум) остался один, напоминающий замученного сессией студента. Он вдруг подошел к Григорцеву и Белякову.

— Извините, вы не помните меня? — Он смотрел на подполковника. — Я с вами однажды, полгода назад примерно, делал интервью.

— Э-э, журналист, — узнал Василий Данилович. — Не помню только, какой газеты.

— «Невского времени», — не без гордости напомнил подошедший. Милларионов. Это псевдоним. Я вам звонил сегодня утром, вы сказали, что мы сможем поговорить здесь. По делу депутата Марьева.

— Ах да. Ну что ж, можете написать, что следствие располагает подозреваемым, что вы лично присутствовали при следственном эксперименте, который подтвердил версию следствия. Если вы позвоните мне завтра утром, то, может быть, я смогу сообщить еще кое-что. Например, является ли обнаруженное оружие орудием преступления. Если да, то, сами понимаете, скоро дело будет передано в суд. Что еще?

— Только исполнитель?

— Да.

— А на заказчика выйти не удастся?

— Будет трудно.

— Может быть, вы хотите, чтобы, кроме успешной работы вашего отделения, кто-то был отмечен в статье особо, названы чьи-то фамилии?

— Хотим мы? — Григориев, хитро прищурившись под очками, смотрел на подчиненного.

— Без комментариев, — сказал Виктор.

14.12.99, вечер

Василий Данилович выпил больше обычного и, соответственно, задержался дольше за общим столом, чем было у них принято на общих с начальством застольях. «Распития в законе», называли их оперативники.

Сегодняшний повод можно было приравнять к большим праздникам. Тем более поводов было несколько. Первый: баллистическая экспертиза установила, что выловленный в Фонтанке ствол — один из тех двух, что использовались в покушении на Марьева. А это означало — человек по фамилии Вайгалов, который показал, где находится пистолет, и есть убийца. Дело раскрыто, и какое! Отделение разом оказывалось на хорошем счету. Григорцеву, под личным руководством которого проходила операция, намекнули, что он может уже заказывать себе полковничьи погоны.

А Виктор Беляков уходил на Литейный, уже дал согласие, его забрал себе убойный отдел. Это второй повод для капитального возлияния — отвальная (хотя Ермолаев настаивал, что сегодня лишь репетиция отвальной, что не надо смешивать поводы в одном стакане, но под суровым взглядом начальника осекся). Да, недолго оставалось Виктору топтать районную «землю», как и ходить в лейтенантах. От начальника отделения не требовалось больше, чем присутствие, но Григориев еще и «выкатил» четыре двухлитровые «бомбы» кока-колы.

«Данилыч по ларькам прогулялся, дань собрал», — сострил Ермолаев и едва успел увернуться от подзатыльника Григорцева. Все остальные поучаствовали в складчине на закусон. Засели в комнате Ермолаева-Орлова-Белякова. Кроме законных обитателей кабинета и Григорцева, присутствовали еще два опера уголовного розыска. Сдвинули столы, убрали с них лишнее, постелили ведомственную многотиражку «Щит и меч». Сидели хорошо, душевно. Вот Василий Данилович и не только задержался, выпив больше обычного, но его еще и потянуло на воспоминания об историях менее героического характера, чем обычно.

— Помню, раньше гуляли так гуляли. — Подполковник замолчал, явно обдумывая, правильно ли будет в воспитательном отношении продолжать о былых временах. Но алкоголь разрушает воспитательные запреты. — Такие, помню, салюты устраивали. Вываливали из отделения — давай палить из табельного. Вокруг в домах все уже знали — менты гуляют, никто «02» не набирал, милицию на милицию не вызывал. Стресс снимало капитально. Ермолаев! — Григориев сдвинул брови, устремил взгляд на молчащего Ермолаева. — Смотри у меня!

— Да я что? Я ничего. Разливаю вот. — И чтобы снять с себя подозрения, опер Ермолаев потянулся к литрухе «Спецназа».

Выпили по новой.