Королева в ожидании

Король удивился, увидев ее. Он молча разглядывал жену сына и отметил ее привлекательную внешность. Оспа немного попортила кожу, но Каролина осталась красивой. При ее прекрасном цвете лица маленькие оспинки были едва различимы. И она гордая женщина. Берншторф прав, за ней надо следить. Она тоже может стать пронырой… дай только шанс. Но такого шанса она не получит.

– Я пришла поговорить с Вашим Величеством о Готфриде Лейбнице.

– В чем дело?

– Он слишком блестящий человек, чтобы оставить его в Ганновере. Он будет нужен нам в Англии.

– Мне он не нужен.

– Но мне… – Каролина замолчала, поняв, что чуть было не нарушила собственное правило управления.

– Он завершает свою работу, поэтому остается.

– Он может выполнять более полезную работу.

– Так вы не считаете его работу здесь полезной?

– Я считаю ее полезной. Но думаю, он должен сопровождать меня в Англию.

– Нет. Он остается.

– Ваше Величество, я прошу вас о любезности… Король покачал головой.

– Он остается.

– Но мы очень скоро выезжаем, и я договорилась…

– Вы скоро не выедете.

– Не понимаю.

– Вы не едете с принцем и со мной. Вы последуете за нами позже.

Это был сокрушительный удар, еще хуже, чем осознание того, что Лейбниц не будет сопровождать ее.

– Но я думала…

– Нет. Вы приедете позже. Вам будут даны указания. Негодование горело у нее в глазах. Каролина ненавидела его, и в этот момент ей понадобилось все самообладание, которое она вырабатывала годами, чтобы не выдать своей ненависти.

– Вы последуете за нами через месяц. Вы и девочки.

– А сын…

– Он останется в Ганновере.

– Ох, нет!

Король удивленно взглянул на нее. Действительно, за этой женщиной нужен глаз да глаз. Но он спокойно объяснил:

– Было бы неразумно двум наследникам трона, вашему мужу и сыну, находиться в Англии… пока мы не увидим, какой нас ждет прием. Фридрих останется здесь и будет представлять нас.

– Ваше Величество помнит, что маленькому Фрицхену только семь лет?

– Я помню возраст Фридриха. Он останется здесь. А вы приедете через месяц или, может быть, через два, после нашего прибытия в Англию.

Бесполезно спорить, бесполезно просить. Лейбницу не разрешено сопровождать ее. Фрицхен должен оставаться один в Ганновере. И она не поедет в Англию с королем и со своим мужем. Она должна сидеть и ждать, пока за ней пошлют.

Это было поистине убийственное открытие.

* * *

Эрменгарда Шулемберг готовилась к отъезду в Англию. Король сумел успокоить ее страхи, и раз он сказал, что там опасности нет, значит, ее там нет. Ее главное очарование заключалось в том, что она была убеждена: король всегда прав.

А у мадам Кильманзегге началось трудное время. Узнав о том, что она уезжает в Англию, кредиторы – а она должна была крупную сумму – налетели на нее со всех сторон и потребовали, чтобы она расплатилась по счетам до отъезда. Она откровенно призналась королю и попросила его о помощи, но он ответил, что сделать этого не может и ей придется самой разрешить свои финансовые трудности. Положение создалось отчаянное. Кроме короля, не было никого, кто бы помог ей. Конечно, у Эрменгарды есть деньги. Она не делала долгов. После покорности ее главной чертой была скупость. И за долгие годы близости с Георгом Шулемберг сумела накопить значительное состояние. Но вряд ли она испытывала желание поступиться капиталами, чтобы помочь сопернице. Нет, Кильманзегге должна рассчитывать только на себя. Графиня фон Платен – злая женщина, она тоже не станет помогать. А любой, кто долго знал короля, понимал, что если он один раз отклонил просьбу о поддержке, то бесполезно просить его переменить решение.

Сам король тоже пребывал отнюдь не в счастливом расположении духа. Чем ближе становилось время отъезда, тем больше он осознавал, как нежно любит Ганновер и как ненавистно ему покидать родные места ради страны, о которой он ничего не знал, кроме того, что она ему не нравится.

Он уже ездил однажды в Англию молодым человеком, лет тридцать назад. Тогда надумали, что он должен сделать предложение принцессе Анне. Путешествие кончилось полным провалом. Англичанам были противны его немецкая речь и немецкие манеры. Принцесса открыто показывала свою неприязнь к нему, а он – свою к ней. Визит закончился очень быстро. И когда он вернулся в Ганновер, его втолкнули в ярмо с Софией Доротеей.

Он бы с удовольствием отложил отъезд, и для этого были причины, но Георг понимал, что неразумно затягивать такое важное дело.

И через месяц после того дня, когда весть о смерти королевы Анны пришла в Ганновер, Георг Первый отправился в Англию.

* * *

В густом тумане королевский корабль качался на волнах Грейвсенда. Он перенес трудное плавание, и все на борту сожалели, что им пришлось покинуть Ганновер. А больше всех сожалел король.

Им овладело раздражение. Ганновер еще никогда не казался ему таким красивым, как в день отъезда. Он знал, что выглядел бы дураком, если бы потерял корону Англии и лишил ее своих наследников. Но как бы он желал, чтобы ему эту корону вообще не предлагали!