Королева в ракушке. Книга вторая. Восход и закат. Часть вторая

В старом еврейском дворе восточного Берлина слышны горькие рыдания. Здесь, на берегу реки Шпрее, она тоже не может сдержать слезы. Она остро ощущает еврейскую судьбу. Чувство святости и тяжкая печаль охватили ее, когда она вместе с Шломо Аронсоном вошла во двор. Он сдержан и замкнут, лишь пронзительным остановившимся взглядом смотрит на знаки смерти и запустения, оставленные нацистами. Лишь застывшие слезы поблескивают в уголках его глаз. Не осталось никаких следов от домов евреев, построенных в тринадцатом веке. Кто-то повесил объявление: здесь был дом Моше Мендельсона. Нацисты гневались: как он посмел называть себя немцем? Моше Мендельсон, совершивший переворот в еврейской религии, пришел в этот старый еврейский двор в восемнадцатом веке. Тогда кайзеры открыли врата Германии евреям, поддержали их занятие торговлей и банковскую деятельность – раздачу ссуд под проценты каждому, кто оказывался в трудном финансовом положении, ибо христианам церковь это запрещала. Мендельсон верил, что евреи и христиане могут жить в едином союзе.

Как обманывали себя евреи, думая, что они смогут быть равными с христианами – гражданами Германии?!

«Это моя страна», – говорил ее отец, и пошел на фронт Первой мировой войны. Он чувствовал, что это его святой долг.

На этом историческом для евреев месте каждый камень хранит память, которую пытались выкорчевать нацисты. Эти выродки ворвались в дом, выволокли Вениамина Френкеля. Его обвинили в убийстве христианского младенца, чтобы его кровью напитать мацу на еврейскую Пасху.

И хотя она носит тоже фамилию Френкель, у нее нет родственной связи с Френкелями Берлина и Силезии. Имя это звучит, как испанское, и стало распространенным среди евреев, изгнанных из Испании и пришедших в Германию в восемнадцатом столетии. По приказу кайзера они должны были прибавить к своим еврейским именам немецкие.

3.11.60

Берлин

Дорогой мой!

Я тут совсем одна. Пишу. Долго гуляла по старым памятным местам, и искала общежитие и забегаловку Нанте Дудля. Старая часть Берлина находится в восточном городе. Она почти полностью разрушена. Но я, все же, нашла улицу рыбаков у реки Шпрее. Старый еврейский двор уничтожен подчистую, но на выставке еврейской общины я нашла много снимков старого двора. Просмотрела документальные фильмы нацистского периода. Бумба должен вернуться в Израиль 14 числа этого месяца. Надеюсь, что все пройдет благополучно. Я сняла себе квартиру. Боялась жить вблизи дяди. Руфь шлет тебе привет.

С любовью,

Твоя Наоми

27.10.60

Гиват Хавива

Дорогая Наоми, в письмах ты намекаешь на какие-то трудности. Потому я очень беспокоюсь. Пиши подробней, и не забудь прислать свое фото.

Меня выбрали в коллегию премии Шлионского. Честно говорю, я не знаю, кто из поэтов и прозаиков достоин этой премии. По-моему, никто. Дело Лавона несколько успокоилось. Престиж Бен-Гуриона на нуле. Пинхас Розен выполняет роль примирителя. По сути, это маленький скандал в маленькой стране. Никого не застрелили, никого не послали в концлагерь, но дело это отражает нравственную проблему страны, власти, банды, захватившей уздцы в партии, в демократическом обществе, что случается во многих странах.

Дити сегодня снова спросила меня: когда мама вернется.

Твой Израиль

А между тем в Израиле набирает обороты дело Лавона. В июле 1954 года израильская военная разведка пыталась организовать серию диверсий в Египте. Но операция провалилась. Были арестованы 13 агентов. Двое из них покончили собой, двоих повесили, многих приговорили к длительным срокам заключения.