Королева вампиров

Солнце вставало. Усталость окружала ее, как западня. Было время, когда она могла долго оставаться после восхода в тихой темноте верхней спальни. Она смотрела на полоску света, сиявшую в небольшой щели между занавесками. Сидя в футе от этой полоски, этой яркой линии на полу, она читала. Или думала. Или просто была.

Даже теперь она все еще помнила страстное желание, которое возникало от легкого прикосновения Рекса к ее шее. Одинокая — и одна. Когда Лисса уставала, это воспоминание могло разорвать ее на части.

Власть всегда была у меня, Томас. Ты этого так и не понял до конца. Я вырвала его сердце с такой же легкостью, как раздавила бы рукой персик. Но для тебя было слишком поздно. Поэтому я должна быть жестокой, заставить Джейкоба понять прежде, чем на кону окажется его жизнь.

— Но вообще-то выбор за тобой. — Она глянула на ступеньки. — И если хочешь знать мое мнение, я бы ни за что не пошла так далеко.

Он даже не замедлил шага.

Спальня в скрытом помещении была совершенно такой же, как и наверху. Лисса обернулась:

— Сними одежду. Ванная там. Ты будешь прикован вот здесь, пока я не проснусь, то есть часов десять, так что рекомендую воспользоваться. — Она не смотрела в его сторону. — Джейкоб.

Одно тихое слово, но в него она вложила все. Не только команду, но и угрозу отнять то, что он хотел больше всего.

— Мое терпение так же непрочно, как кожа, покрывающая твои роскошные мышцы, и его так же легко нарушить. Я не желаю с этой секунды слышать от тебя ни слова. Вон ступени. Если ты поднимешься по ним, дверь будет открыта, а Бран обеспечит, чтобы ты покинул территорию. Приглашения вернуться не будет.

Она стала скидывать с себя одежду, слыша, как Джейкоб ушел в ванную и закрыл за собой дверь. Возможно, чтобы, посмотрев в огромное зеркало, спросить себя, не сошел ли он с ума.

У тебя, по крайней мере, есть физическое отражение, подумала она. Мысленное может быть значительно страшнее.

* * *

Он сходил с ума. Джейкоб скинул одежду, сложил вещи на комод и посмотрелся в зеркало. Что-то выпало из этого сценария, словно не хватало больших кусков головоломки, словно ему дали лишь часть пьесы, почитать перед репетицией. Доступ в это помещение, к примеру. Ни один вампир, о котором он слышал, не имел телекинетических способностей, не говоря уж о превращении пола и ковра в лестничный пролет. Это не была иллюзия. Он ходил по этому участку пола и не чувствовал, не видел ничего, что указывало бы на существование огромного помещения под ним.

Лисса настроилась заставить его подчиниться на множестве уровней, и сексуальный был наименее значимым. Джейкоб не был глупцом, он знал, что это лишь проход к более глубоким слоям личности. Может быть, если бы он понял, что она все же дала ему некоторые ответы, он бы чувствовал себя не так неуверенно. У него никогда не было такой каши в голове, и все, что он знал о вампирах, язвило его разум.

Ты понимаешь, смертный, что я могу разорвать тебя надвое...

Он отвернулся от своего отражения и открыл дверь. Гидеон всегда говорил, что Джейкоб пагубно импульсивен. Ну и пусть он окажется прав.

Лисса ждала его в рубашке из прозрачного черного кружева, под которой, конечно, ничего не было. Он видел ее соски, половые губы, все изгибы и выпуклости, стройные ножки, принявшие провоцирующую позу. Она продела руки в браслеты наручников, а ноги — в расстегнутые кандалы. От ее позы у Джейкоба пересохло во рту, а его член встал, распаленный затопившей его похотью — когда Лисса облизнула губы, показывая небольшие клыки. В ответ его шея запульсировала ниже того места, где она его кусала. Черные волосы Лиссы свободно свисали до талии, смешиваясь с черными кружевами, как шелковая занавеска на дразняще просвечивающей ширме.

— Иди ко мне.

Чувственно раскинутые руки и ноги и то, как она смотрела, говорили, что он видит перед собой хищника. И совершенно ясно, кто здесь добыча.

Но он шел вперед, и ее жаркий взгляд притягивал его, как липкие тенета паутины.

Голод его усилился, когда он достиг ее, а она не высвободилась. Наоборот, когда он наклонился, положив ей руки на бедра, от которых его отделяло лишь тонкое кружево, она потянулась к нему так, будто была прикована.

— Трогай меня. Дразни, будто я твоя пленница — для мучений.

Он последовал инстинкту. Прихватив ее за ягодицу, чтобы прижать к себе, он отвернул лицо Лиссы в сторону и зубами оставил метку на ее плече, прямо возле горла. И сомкнул зубы гораздо крепче, чем это делал прежде.