Королева вампиров

Неохотно разжав пальцы, Лисса поднялась, прижимаясь задом к его стоячему члену. Глядя в голубые глаза, в которых было столько желания, что она снова задрожала, она пробежала пальцами с напускным безразличием по затвердевшим утолщениям его сосков, по мышцам, взмокшим от ее оргазма.

— Я тебя предупреждала, Джейкоб, — сказала она тихо. — Ты ослушался.

— Разве вы не рады? — голос его был хрипловатым, таким сексуальным из-за неутоленного желания, что Лисса захотела его снова и всего.

— Рада, — просто сказала она. — Но ты не радуйся. Я вернусь через час.

Поднимаясь над его обнаженным телом, она увидела, как его охватывает прилив ярости, вызванный сексуальной фрустрацией, такой, какая не бывает и у волка-самца, привязанного рядом со сворой течных самок.

— Прежде чем ты скажешь хоть слово, — сказала она еще тише, — вспомни, что это твой выбор. Если тебе трудно подчиняться моим командам, я освобожу тебя и предоставлю идти своим путем. Ты этого хочешь, Джейкоб?

Она сохраняла непроницаемое, нечитаемое выражение, а внутри нее голос вопил об уступке. Он уйдет, а ты его хочешь. Ты хочешь его сильнее, чем кого бы то ни было до сих пор. Проклятый Томас.

Если сказать эти слова много-много раз, подействует ли это там, куда ушел монах после смерти? Она была достаточно суеверна, чтобы помолиться и отменить проклятие, хотя казалось странным молиться в момент, когда тело еще дрожит после оргазма и требует совсем другого.

Она ничего так не хотела, как поцеловать оскаленный рот Джейкоба, почувствовать на его губах свой вкус, оседлать этот восставший член, ощутить соединение. Она только удовлетворила потребность, не дав себе той интимности, которой жаждала. А он так рассердился, что, очевидно, не был готов ответить на вопрос. Хорошо. Это дает ей возможность собраться с чувствами, увеличить дистанцию между ними.

— Ну, раз ты не отвечаешь, я оставлю тебя одного, подумай.

Она могла найти много объяснений тому, почему так хотела Джейкоба. Вынужденное безбрачие, знания Томаса относительно того, что ее привлекает, одиночество, и, вероятно, отчасти все это было правдой. Но было и что-то еще. Когда он смотрел на нее, она чувствовала, что нашла что-то драгоценное, и было бы безумием это упустить. Может, Томас применил черную магию, чтобы убедить ее взять Джейкоба в услужение?

Он выбрал ей мужчину, который был всем, что она хотела, и ничем, что ей было нужно. Но если она рехнется настолько, чтобы оставить его себе, он должен усвоить основной урок, который она пыталась ему преподать. Иначе его время в ее мире будет кратким по причинам куда более серьезным, чем утрата положения в ее домашнем хозяйстве.

9

Джейкобу хотелось ее придушить, потом подмять под себя, ощутить, как открывается ее трепещущее тело, доверяя ему доставить ей удовольствие своими руками.

На хер, на хер. И Томаса на хер, какого хера он не объяснил получше?

Но стоило задуматься, и Джейкоб вспомнил, как умирающий отмечал, что у всех вампиров иерархия должна постоянно подтверждаться конкретными заслугами. Даже у королев. Когда она приняла решение выйти за Рекса, заключив политический союз между древним азиатским королевским домом и более далекими потомками западноевропейского рода, это было ее решением. Джейкоб имел дело с женщиной, которая прожила достаточно долго, чтобы точно знать, что ей нужно делать, чтобы отстоять то, что ей принадлежит. Невзирая на внешние атрибуты культуры и цивилизации, которыми они себя окружали, вампиры привносили в свою личную жизнь и публичную политику такой уровень жестокости, что на их фоне любые человеческие проступки выглядят проделками школяров.

Он не понимал, насколько глубоко это настроение пропитало общество вампиров, проникло в их святая святых.

Джейкоб не принадлежал к тому типу мужчин, которых легко подчинить. У него к тому же был кодекс чести, которого он придерживался, несмотря на то, что все его решения выглядели бессистемными, не имеющими никакого плана. Причин оставить Гидеона было много, но в первую очередь это была некая тень, которая посещала его сны с тех пор, как он пробудился сексуально. Он вышел в мир искать ее. Гидеон подтрунивал над ним, говоря, что Джейкоб прочел слишком много ирландских народных сказок.

Джейкоб иногда сам сомневался в своем чувстве, ровно до той ночи, когда впервые увидел леди Лиссу. Воспоминание о тени разлетелось вдребезги, приведя его к настоящей женщине. Чувство стало лишь сильнее благодаря Томасу. Да, он был бродягой и мечтателем. Человеком, который был в поиске смысла судьбы почти тридцать лет своей жизни. Но это была ее судьба. Он был уверен в этом.

Однако вот это — он глянул на браслеты, ощутил ноющие мышцы — на самом деле не вписывалось в его картину.

Он заставлял себя думать, невзирая на боль, остаточную панику, ярость и неослабевающую похоть. Ему еще много надо узнать о мире Лиссы. Но в конце концов ей захочется, чтобы он был свободным. Он чувствовал это. Он это знал.

Ему надо заслужить ее доверие. Может, тогда она станет его уважать его. Свернется в его объятиях и спокойно уснет, зная, что он о ней позаботится.