Королева вампиров

— Я сегодня работаю за компьютером, — скороговоркой отвечает она и уходит в заднюю часть класса, где устраивается у компьютера.

До самого конца урока я занимаюсь тем, что пытаюсь придумать способ извиниться перед ней, прокручивая в уме детально разработанные сцены, в которых я играю роль доброго самаритянина. Лучшая из них — та, где я приношу от ее имени пожертвование «Гринпису» в размере пятисот долларов и уведомляю ее об этом с помощью сообщения, выложенного маленькими кексами на ее газоне. Впрочем, в глубине души я понимаю, что единственный способ все исправить — это признаться, что я ей соврала, направить ее к Джеймсу и позволить ей на меня накричать. За пять минут до звонка я прихожу в состояние полной боевой готовности, собираясь поймать ее на выходе из класса, но она опережает меня, направляясь к столу мистера Амадо. Он черкает что-то на розовом пропуске, и она выходит из кабинета. Еще немного, и меня окончательно раздавит чувство вины.

Получив разрешение остаться в классе журналистики после уроков, я раскладываю на столе перед компьютером ответы Влада и Марисабель.

Полное имя: Владимир Роман Смитсон

Возраст: Такой же, как у всех в этой школе.

Сколько у тебя братьев и сестер? Сколько им лет? Семь. Они умерли.

Любимый цвет: Серый

Любимое животное: Волк

Любимое место тусовки: Это тупой вопрос.

Какие пять песен на первом месте в твоем плейлисте:Это бессмысленный вопрос.

Шрам, которым ты больше всего гордишься, как он появился? На левой руке, борьба на мечах с моим, отцом.

Если бы ты был машиной, то какой и почему? Я не машина и никогда не хотел ею быть.

Если бы ты мог взять на необитаемый остров всего одну книгу, какая это была бы книга? «Государь» u «Потерянная дочь».

Когда ты был маленьким, кто был твоим кумиром? Казанова.

Ты жаворонок или сова? Сова.

Какая самая странная еда, которую ты ешь дома? Без комментариев.

Какая самая серьезная проблема Соединенных Штатов? Элитарные группы.

Какое слово ты бы написал на своем надгробном камне? Это невозможно.

Что люди больше всего в тебе любят? То, что я прикажу им любить.

Эти фиктивные ответы едва ли стоили затраченных усилий, не говоря уже о том, что я не спрашивала этого идиота, какие две книги он бы взял с собой на необитаемый остров. Ответы Марисабель были еще хуже. На большинство вопросов она ответила «я не знаю», а напротив остальных нацарапала цветочки. «Ну, вот и все», — думаю я, комкая этот отстой в маленький шарик. Хватит с меня попыток пробить лбом каменную стену, и плевать, если мне придется начать статью словами «Влад любит три вещи: фехтование, себя и убивать своих братьев и сестер». Плевать, если мне придется врать и — у-у-пс — писать о том, что Влад в свободное время любит рисовать на стенах дельфиньей кровью. Теперь я имею полное право начать свое расследование.

В течение следующих нескольких часов я вношу поправки в мои данные, дополняя уклончивые ответы Влада всем, что я краем уха слышала в коридорах, и до поры до времени не заботясь о том, насколько точна эта информация. Когда я поднимаю глаза от компьютера, часы показывают уже без пятнадцати шесть, так что складываю бумаги и направляюсь к центральному выходу. Яркое солнце весело подмигивает мне, бросая отблески на лобовые стекла нескольких оставшихся машин. «Хаммер» Влада темнеет рядом с моим джипом, как громадный монстр.

У меня есть десять минут до встречи с Джеймсом. Самое время раз и навсегда выяснить, что из себя представляют эти люди. Убедившись, что на парковке никого нет, я пытаюсь заглянуть в окно «хаммера», но тонированные стекла не позволяют разглядеть ничего, кроме отраженного снаружи света. Я разочарованно нажимаю на ручку дверцы и удивляюсь, когда она с щелчком открывается. Не заперто. Приглашение заглянуть внутрь.

Первое, что я нахожу, — это сумка для покупок, полная одежды с магнитными защитными бирками; некоторые вещи надорваны рядом с биркой, словно кто-то слишком сильно тянул, пытаясь ее оторвать. Кем бы ни были эти новички, они определенно первоклассные магазинные воры, но это по-прежнему почти ни о чем мне не говорит. Мне нужны имена, мне нужны даты, мне нужно что угодно, что сошло бы за объективный, твердо установленный факт. Я запихиваю штаны и платья обратно в сумку и проверяю бардачок, но он оказывается пустым; там нет даже свидетельства о регистрации машины.