Королева вампиров

— Нет, я не про то. Мистер Амадо спрашивал, не знаю ли я, когда ты вернешься. С понедельника его не будет по личным причинам, так что он собирается выбрать главного редактора пораньше. Он хочет, чтобы был кто-то, кто проследил бы за тем, чтобы тупой ассистент снова не стер случайно весь номер, — говорит она. — Я подумала, что будет честно дать тебе знать.

Я смотрю на нее, размышляя, что бы я сделала на ее месте. Стала бы я тратить время, чтобы предупредить свою соперницу о переносе крайнего срока или о том, что вампиры распускают про нее слухи? Думаю, не стала бы. Мне вдруг хочется снова извиниться за то, что я врала ей. Но если я сделаю это, она только подумает, что я сошла с ума. Поэтому я извиняюсь за то, что она помнит:

— Прости, что я не перезвонила тебе этим летом.

Услышав это неуместное замечание, она округляет глаза от удивления и немного погодя говорит:

— Все в порядке. Я была занята приютом для животных. Честно говоря, от меня все время пахло псиной, так что, наверное, мне не стоило ни с кем встречаться. В любом случае, мне лучше пойти домой, — говорит она, наклоняясь, чтобы взять сумку. — Мама по средам допоздна работает в госпитале, поэтому мой младший брат остается дома один. В прошлый раз, когда я вернулась слишком поздно, он успел посмотреть так много НВО, что стал говорить, как Тони Сопрано[9]. — Уже взявшись за дверную ручку, она задерживается. — Кстати, твои статьи были просто отличными.

— Твои были лучше, — отвечаю я, и это правда. Ей удалось очень точно описать Джеймса в своей заметке, а в статьях про Девона и Эшли она достигла уровня Хелен Келлер в «Сотворившей чудо», чего мне даже близко не удалось добиться в своей заметке про Виолетту и ее любовь к сиреневому цвету. Она сумела сделать конфетку даже из рассказа про Эндрю с его грязными мотоциклами. Но Линдси только качает головой.

— Куда уж там, — говорит она. Я думаю, что она насмехается надо мной, но, вглядевшись в ее лицо и не обнаружив там ни грамма сарказма, я убеждаюсь, что это не так.

— Если хочешь, может быть, проведем вместе время как-нибудь в выходные? — выпаливаю я.

— О. Конечно! В эту субботу в полночь будет ночной показ «Носферату»[10] в кинотеатре на Мейн-стрит...

— Нет! — резко возражаю я, не успев смягчить нотки ужаса в своем голосе. — Я имею в виду, я не очень-то люблю вампиров. Давай поговорим об этом завтра за обедом.

— Ты будешь в школе?

Я перевожу взгляд на дом Джеймса, размышляя, как там поживают вампиры. Каждый день, который я провожу здесь в бездействии, вычеркивается из моей реальной жизни, и виноват в этом Влад. Я и так уже позволила ему создать мне какую-то кошмарную репутацию и лишить меня шанса стать главным редактором. И я не могу пропустить завтрашний теннисный матч, потому что это мой последний шанс произвести впечатление на мистера Амадо. Я просто не буду лезть на рожон и постараюсь изо всех сил избегать Влада — в конце концов, как может один день мне повредить?

— Да, — отвечаю я Линдси, — просто постарайся не подпускать его ко мне.

Глава семнадцатая

Когда я вхожу в тяжелые стеклянные двери школы Томаса Джеффа, за плечами у меня один час сна, автобусные выхлопы и три чайные ложечки кукурузных хлопьев, которые я ухитрилась проглотить, пока Кэролайн не бросила на меня через стол сердитый взгляд, говорящий о страшном сестринском возмездии. Она не произнесла ни слова, но я поняла, что она в ярости, потому что она съела три миски кукурузных хлопьев, прикончив всю пачку, прежде чем я успела попросить добавки. Кэролайн никогда не поглощает так много углеводов, если только она не собирается мне насолить. На этот раз я хотя бы знаю причину ее злости.

Сделав всего несколько шагов по холлу, я понимаю, что нет никаких шансов дожить до вечера, оставшись незамеченной. Впервые за всю мою жизнь меня сопровождают перешептывания. Мне удается услышать слова «Влад», «вечеринка» и «помолвлены». Повернув за угол и увидев Дэнни Бауманна, склонившегося над одним из чахлых фонтанчиков с питьевой водой, я понимаю, что это отличный шанс начать кампанию по подавлению слухов. Нужно только собраться с духом и заговорить с ним.

Его светло-русые волосы завиваются на шее, и он одет в шорты, которыми я так долго восхищалась на уроках всемирной географии. Но сейчас я здесь не для того, чтобы строить глазки. Подобно льву, приближающемуся к нежной, мегапривлекательной антилопе, я медленно, крадучись подхожу к нему. И, когда он оборачивается, я нападаю.

— Эй, привет. Я хочу попросить тебя об одолжении, — говорю я, полностью готовая к тому, что он спросит, кто я такая и почему обращаюсь к нему. Но он только прислоняется к стене и вытирает губы футболкой, расслабленный и безмятежный, как в летние каникулы. Когда мы поженимся, я куплю ему носовой платочек.

— Йоу, Софи, — говорит он. — Что нового?

— Ты знаешь мое имя?

— Конечно. Ты объяснила мне разницу между Угандой и Уругваем. Южная Америка, чувак. Потрясно.