Королева Ветров

И действительно через пару мгновений монолит засверкал мягкой энергией, накаляясь, пока не взорвался ярким бирюзовым потоком. Вспышка ударила по лавачурлу, сметая терновую «корону».

— Они сейчас уязвимы, — объяснила женщина. — Как только вы их победите, то выпадет семя Скверны. Разбейте его элементом.

— Как же ты странно все обозначила, — заметил Итэр и метнул каменную глыбу в монстра.

Она сбила того с ног, отчего юноша обрадовался — хоть какой-то эффект!

— Игровые элементы упрощают восприятие, — сказала Зефир. — Согласись, что с такими метками вам проще контролировать окружение.

— Да, жаль, что в реальность не переместить эти моменты, — вздохнул юноша, соглашаясь.

А богиня отчего-то хихикнула.

— Ты не особо беспокоишься в своем положении, — заметил Итэр.

Зефир на самом деле не выглядела взволнованной. Скорее уставшей, но легко поддерживала разговор и даже веселилась. После всего, что ей пришлось сделать, это выглядело немного… неуместно?

— Все живы, а это главное, — мягко ответила она.

А Итэр слабо улыбнулся.

В ее словах ощущалась искренность — богиню заботило именно сохранение жизни людей, которые через пару недель могли все погибнуть. И как после такого он мог воспринимать слова сестры о богах на веру?..

— Дайнслейф рассказал о судьбе Каэнри’аха, — тихо произнес Итэр, наблюдая, как поверженный от последней атаки лавачурл рассыпался пылью, оставляя после себя темно-пурпурный кристалл. — Он говорил, что боги уничтожили королевство.

— Его там не было, чтобы утверждать, — сухо заметила Зефир. — И… судьба этой страны как печальна, так и туманна.

Юноша прищурился, смотря на кристалл, паривший над травой.

— Все эти хиличурлы, которые населяют Тейват — это проклятые жители погибших цивилизаций, среди которых есть и бывшие граждане Каэнри’аха. Небеса прокляли их за грехи, за желание узнать истину или стремление к свободе. Здесь царят свои, суровые, законы.

— А… ты не боишься? — с беспокойством спросил Путешественник. — Ты ведь знаешь истину и стремишься к свободе…

Она так свободно рассказывала разную информацию, к которой ни у кого из живущих нет доступа, что тот же Гео Архонт молчит, скованный Контрактами. А Зефир…

— Я вне системы, — мягко сказала женщина и довольно беззаботно продолжила. — И ты вне ее. Хотя Селестия из раза в раз пыталась уничтожить меня. Я перерождалась человеком около… ста десяти раз. Если считать те жизни, когда я доживала до совершеннолетия. Было еще много воплощений, когда погибала ребенком. И ни одного, где бы я прожила больше тридцати лет.

Звучало так жутко, отчего Итэр невольно повел плечами — она с таким спокойствием это все рассказывала…

— Зефир… — напитав клинок анемо-элементом, юноша резко взмахнул тем, направляя поток на кристалл. Тот со звоном разбился на сотни осколков, опадая на землю и испаряясь.

— М?..

Монолит заиграл оттенками бирюзы и растаял, оставляя после себя… перо.

— Кто такая Паймон? — Итэр подошел и подхватил перо, повертев то между пальцев.

Легкое и чистое.

— Судьба. Она — Архонт Судьбы. Ее проводник в этом мире. И одна из богов Селестии. Она пала с Небес, потеряв свои силы и возможности, поэтому сейчас находится в такой форме ребенка, а ты спас ее. Но это и надо было ей, ведь сейчас она ведет тебя по той линии судьбы, которая либо спасет наш мир, либо уничтожит и запустит новый цикл. Паймон будет впутывать тебя во все судьбоносные события.

— Я — ее инструмент? — холодно уточнил юноша.

Ему не нравилась такая роль.

— А кем ты хочешь быть? — с нотками лукавства спросила Зефир. — Спасителем или инструментом в чужих руках?

Итэр тяжело вздохнул.

— Я просто хочу спасти сестру. Я просто хочу найти дом, где мы сможем жить в покое, и перестать метаться из мира в мир, пытаясь спастись от… — с тоской ответил он, разглядывая сверкающее черное перо. — От Тьмы.

— Будет так, как ты захочешь, — мягко произнесла женщина.

И юноша ощутил, будто его погладили по спине, но это лишь легкий ветерок скользнул по разгоряченной после боя коже.

Итэр прикрыл глаза и вздохнул с легкой улыбкой.

Приятно, когда тебя поддерживают.

— Итэр, — тихо позвала Зефир и, когда юноша вскинул голову, смотря в закатное небо, искренне поблагодарила. — Спасибо.

Путешественник улыбнулся.

— Я всегда рад тебе помочь, — отозвался он, разглядывая облака. — В конце концов, можно сказать, что ты в этом мире мой первый друг.

В ответ раздался легкий и звонкий смех, приятный и нежный.

— Знаешь, ты для меня тоже дорогой друг. И первый, — она легко вздохнула. — До того, как я вернула память, я ведь даже не помнила своего имени и была такой же потерянной душой, как и ты в этом мире. Я не знала ни Андриуса, ни Моракса, и даже Барбатос был для меня божеством, которому я дала обещание присмотреть за Мондштадтом. Все они были далекими для меня существами…

Итэр прикрыл глаза, все также улыбаясь. Ему было приятно слышать все эти искренние слова. И он ни капли не лукавил, когда назвал Зефир другом. Она уже и ранее открывалась ему, но сейчас… это звучало по-особенному.