Королева Ветров

Чжун Ли рядом со мной вздохнул, прикрыл глаза и слегка качнул головой, будто мысленно с чем-то боролся. По нему нельзя было точно прочесть реакцию, ведь он снова окутался сдержанностью. Но то, как напряжены были его плечи, подсказывало волнение. Только вот, в отличие от Борея, мужчина все еще держался рядом со мной, как и Барбатос.

И лезть к воссоединению родственников мы не спешили.

Хех…

Вежливо дожидались своей очереди.

— И стоило оно того? — тихо спросил Андриус, смотря на черную макушку сестры.

— Если вы здесь, — лукаво произнесла Ласточка и отстранилась от брата, заглядывая ему в глаза, — то да. Стоило.

— И рассказать все сразу не могла? — прищурился Борей.

— Даже одно лишнее движение может обрушить лавину, — богиня пальцами отмерила щепотку и с сожалением улыбнулась.

За что получила щелчок по лбу от брата.

— Уф, — недовольно выдохнула она и отстранилась от Андриуса, обиженно косясь и приложив ко лбу ладонь.

Мужчина фыркнул с каплей насмешки.

А я стояла и наблюдала за их взаимоотношениями, с сожалением вскинув брови.

Вот так просто? С разницей в три тысячи лет? Борей ведь и ко мне относился так, будто ничего и не произошло, воспринимая меня сестрой, Лупикал. И сейчас, встретив призрака, он не делал различий.

Ласточка своей смертью сделала очень больно брату…

Но и к нему она подошла первым делом…

— Тогда сейчас и расскажешь нам в чем был смысл твоего решения? — заметил Андриус и сложил руки на груди.

— Хм, — призрак отстранилась, держась в воздухе, и склонила голову к плечу, прижав пальцы к подбородку. — Скорее вы сами все увидите через… восемь лет. Я могу вам открыть лишь причину и следствие.

— Восемь лет? — Чжун Ли спросил у богини и вскинул бровь.

Девушка обратила на него внимание и слегка прищурилась. Мягкий рывок, и она зависла перед ним в воздухе, с любопытством осматривая.

— Столько лет прошло, а ты совсем не изменился, Моракс, — с легкой усмешкой произнесла Ласточка и слабо улыбнулась.

В ее взгляде скользнула еле заметная тоска, а мужчина прикрыл глаза и слегка отвернулся. Но она протянула к нему руки и обхватила лицо, приподнимая голову, молча прося, чтобы он посмотрел на нее.

— Ты на меня обижен? — тихо спросила она с сожалением.

— Нет, — он положил поверх ее кистей свои и убрал чужие руки от лица. — Я зол, — золотые глаза на миг угрожающе блеснули, отчего богиня невольно вздрогнула. — Но ты всего лишь отголосок ее воли. Призрак, созданный ответить на наши вопросы, — мужчина качнул головой и снова собрано глянул на замершую в воздухе девушку, убирая руки за спину.

— Ты ведь знаешь, что я не могла принять твой Контракт, — вскинула брови Ласточка и прижала ладонь к груди. — И это был мой выбор.

Но мужчина остро прищурился.

Признаться, я была в замешательстве от того, как они общались. Ведь до этого создавалось ощущение, что Чжун Ли очень дорожил богиней и был привязан к подруге. Но сейчас держался собрано, и каплю холодно.

Из-за того, что она — всего лишь отголосок?

Неужели…

Я перевела взгляд на мужчину и вскинула брови.

Неужели он был благосклонен ко мне только из-за того, что я ничего не помнила? Иначе бы встретилась с подобной реакцией? А ведь Чжун Ли мог быть жутким и страшным, пробирая до глубины души холодной угрозой.

То, как он посмотрел на Ласточку даже меня заставило вздрогнуть и слегка отступить, не говоря уже об энергетическом призраке. Это напрягло и Андриуса, который с прищуром следил за каждым шагом сестры.

В конце концов, Моракс не только чуткий и внимательный Адепт и Архонт, мудро правящий страной, но и воин, полководец и завоеватель, победивший в Войне Архонтов. Чжун Ли может внушать трепет.

— Как был грубияном, так им и остался, — обиженно сложила руки на груди Ласточка и отвернулась, не дождавшись и слова от мужчины, только осуждающий взгляд. — Я не совсем призрак. Я есть ее часть — отголосок души, ее кусок. Ее память. Я и есть Ласточка. Но в то же время ее часть. Думаю, она поняла это, — богиня обернулась ко мне и слабо, с сожалением улыбнулась. — Почувствовала.

Я растерянно кивнула.

Но возможно ли поделить себя на части? Случай с Аждахой в игре показал, что — все возможно. И сейчас я как тот самый «темный Аждаха», тогда как она — светлый кусочек.

Чтобы что-то помнить — нужна память. А если сама себе стираешь ее, вырезаешь, то… все логично.

Я прикрыла глаза и вздохнула.

В этом мире есть такая жуткая вещь, как эрозия. И бесконечные перерождения могли повлиять на сохранность изначальных воспоминаний, поэтому проще было все вырезать и сохранить, доверив запертому в печати кусочку себя. А человеческие воспоминания… они достаточно хрупки, чтобы за давностью времени развеиваться самостоятельно, не причиняя особого вреда.

Потому я и не помнила толком свою прошлую жизнь. Лишь отчасти, вспышками, сильными эмоциями или впечатлениями.

— Ох! — Ласточка встрепенулась и уставилась мне на плечо, где сидел Барбатос, держась за волосы. Глаза богини засверкали, а сама она восторженно улыбнулась и протянула к нему руки. — Какая прелесть! Иди сюда!