Королева Виктория

В трехлетнем возрасте Луиза взяла свой первый урок рисования у Эдварда Корбоулда, преподавателя, которого пригласил к своим детям Альберт. Корбоулд не стал заставлять ее копировать полотна известных мастеров, хотя многих юных барышень того времени именно так учили рисовать. Он побуждал ее проявлять собственную индивидуальность. В конце жизни она признается: «Он был одним из моих немногочисленных настоящих друзей и многому научил меня... и не только в искусстве».

Ученица имела талант к живописи, но еще больший — к ваянию. Ее мать задавалась вопросом, достойное ли это занятие для молоденькой девушки. Дело в том, что королева была ярой противницей закона об эмансипации женщин, который недавно внес на рассмотрение парламента депутат-либерал Джон Стюарт Милль. Этот экономист, опубликовавший в 1869 году свой доклад о «Зависимом положении женщин», распространял абсурдные, по ее мнению, идеи. Следствием распространения этих идей стало то, что в Манчестере пять тысяч женщин потребовали права голоса. Художница Беатрикс Поттер вместе с миссис Хаксли, супругой крупного ученого Томаса Хаксли, подписали петицию о «правах женщин». «Мы, женщины, не созданы для того, чтобы править», — любила повторять Виктория, вынашивая очередного ребенка, а беременности ее следовали буквально одна за другой. Конечно, она была королевой. Но это была тяжелая ноша, которую небеса взвалили на ее хрупкие плечи. После смерти Альберта она всегда отказывалась надевать свою парадную королевскую мантию на церемонию открытия очередной парламентской сессии. Она написала Гладстону: «Королева просто в ужасе от идеи, что женщины могут изучать медицину, да еще в компании мужчин. Это идет вразрез со всеми моральными принципами!»

Вики, которая тоже посещала курсы ваяния, вступилась за сестру. Их отец утверждал, что этот вид искусства был еще более благородным, чем живопись. А Луиза между тем уговорила королеву позировать ей. Во время этих сеансов она добилась от матери разрешения посещать занятия в Национальной школе искусств в Кенсингтоне, которая при поддержке Альберта начала активно развиваться после Всемирной выставки. Там она стала ученицей Джозефа Эдгар-да Бема, любимчика Лондона и официального придворного скульптора.

Бем подолгу жил в Бальморале, где по заказу королевы изготовил множество статуй, одной из которых была статуя Брауна в полный рост. После смерти Брауна Бема будут обвинять в том, что именно он первым начал распускать сплетни насчет связи Виктории с ее шотландским красавцем-ла-кеем. Будут даже поговаривать, будто эти скандальные слухи о королеве были нужны ему, чтобы скрыть его собственную связь с Луизой.

Юная принцесса пала жертвой обаяния талантливого венгра с его голубыми глазами и вьющимися волосами. Она слишком часто приходила к нему в студию под предлогом, что хочет поработать там. Бем был женат, и это осложняло дело. После бурного объяснения с дочерью Виктория решила расстаться с Луизой, с которой у нее было так много общего. Но нужно было подыскать ей мужа...

После свадьбы Ленхен в прессе то и дело появлялись сообщения о помолвке Луизы то с одним, то с другим из многочисленных наследных принцев протестантского вероисповедания из европейских стран, начиная с Вильгельма Оранского, который уже фигурировал в качестве кандидата на руку Алисы. В 1868 году Луизе исполнилось двадцать лет, и одно из крупнейших ежедневных датских изданий «Дагс-телеграфен» объявило о том, что она собирается замуж за принца Фредерика Датского, брата Алике, чего принцесса Уэльская желала всем сердцем. Но третий брак с датчанами после Алике и Кристиана Шлезвиг-Гольштейнского мог прийтись не по вкусу пруссакам и Бисмарку. Луиза отправилась на несколько недель в Потсдам к своей сестре Вики, которая пригласила к себе в гости целую толпу годящихся в женихи немецких принцев. Кружась с ними в танце, юная принцесса всем им вскружила головы, но ей самой все они показались спесивыми шовинистами и солдафонами, далекими от искусства.

Утомившись листать Готский альманах, Виктория объявила, что не в состоянии удовлетворить одновременно и тех, кто занимал пропрусскую позицию, и тех, кто анти-прусскую. День и ночь ломала она голову над этой проблемой и в конце концов решила выдать Луизу замуж за британского подданного. Подобного не случалось вот уже три с половиной века. Вместе с дочерью она составила список претендентов, достойных принцессы. Всех их по очереди приглашали провести несколько дней в Бальморале.