Королева Виктория

Точно так же, вероятно, относились к королеве и другие придворные дамы, которые вынуждены были долго торчать в гостиной, дожидаясь, когда все джентльмены покинут обеденный зал. «Я слышал, — вспоминал лорд Холланд, — как герцогиня Кентская откровенно выражала свой протест по этому поводу и первой нарушала давнее правило и удалялась в свои покои на полчаса каждый вечер, чтобы привести себя в порядок, затем она могла вернуться и сидеть при своей дочери или играть в вист. Было крайне неприятно видеть, как все придворные дамы — молодые и пожилые, замужние и незамужние — стояли вдоль стены и наблюдали, как мы выходим из столовой и тем самым позволяем им заняться своими делами, когда королева присаживалась на софу».

По той же самой причине многие гости королевы не находили ее званые ужины слишком веселыми и захватывающими. Чарльз Гревилл, например, приглашенный на званый ужин к королеве в марте 1838 г., описал один из таких ужинов, упомянув, что среди приглашенных были лорд Роузбери с супругой, лорд и леди Грей, лорд Оссаслтон и ганноверский министр барон Мюнхгаузен. Королева Виктория и герцогиня Кентская появились в зале как раз перед приглашением на ужин. Впереди них шествовали лорд Чемберлен и лорд Конингэм, а замыкали процессию шесть ее придворных дам[12].

«Она поздоровалась за руку с женщинами, слегка поклонилась мужчинам и сразу же направилась в обеденный зал, сопровождаемая бароном Мюнхгаузеном, который уселся рядом с ней. С другой стороны от королевы сел лорд Конингэм.

...После окончания ужина все дружно выпили за здоровье королевы. Эта вульгарная традиция существовала в течение двух последних правлений и вызывала неприятное чувство.

Разумеется, нет ничего предосудительного в том, чтобы выпить за здоровье королевы в другом месте и при других условиях, но только не за ее столом и не по команде придворного чиновника...

Когда мы встали из-за стола и направились в гостиную, у двери произошло минутное замешательство. Королева подошла к каждому из гостей и удостоила его коротким разговором. Поскольку все слова монархов являются слишком важными для истории, я постараюсь воспроизвести их с наибольшей точностью и аккуратностью.

К. Вы сегодня ездили верхом, мистер Гревилл?

Г. Нет, мадам, не ездил.

К. Сегодня был чудный день.

Г. Да, мадам, прекрасный день.

К. Хотя и довольно прохладный.

Г. Да, мадам, было довольно прохладно.

К. А ваша сестра, леди Френсис Эгертон, если не ошибаюсь, часто ездит верхом, не так ли?

Г. Да, она ездит верхом иногда, мадам.

(Наступили неловкая пауза, я решил взять инициативу в свои руки и продолжить разговор на избранную тему.)

Г. А вы, ваше величество, сегодня катались на лошади?

К. (слегка оживившись). О да, сегодня у меня была довольно продолжительная прогулка.

Г. Полагаю, у вашего величества хорошая лошадь?

К. О да, очень хорошая лошадь.

С этими словами я низко поклонился королеве, а она слегка кивнула, грациозно улыбнулась и вновь обратилась к лорду Грею. После этого я уселся за столик для игры в вист, где составил компанию герцогине Кентской, а остальные гости собрались вокруг большого стола, за которым сидела королева, где и провели оставшиеся полтора часа в светских разговорах, лишь изредка прерываемых пением Оссалстона. Во время ужина и после него вообще было довольно много инструментальной музыки.

Конечно, никто не вправе ожидать от королевы каких-то умных, веселых или просто-напросто интересных разговоров, тем более если это человек посторонний. Она вела себя с гостями чрезвычайно деликатно и обходительно, но в ее манерах было гораздо больше естественности, сердечности и веселья, чем достоинства. Она выглядит веселой, говорит приятным голосом, но во всех этих разговорах практически некого и нечего критиковать, нечем восхищаться и нечего порицать. Весь этот вечер показался мне настолько скучным и до такой крайности тоскливым, что я просто диву давался, как эта жизнь может кому-то правиться. Гостей было много, что делало этот вечер еще более тоскливым и формальным, но нет никаких сомнений, что все вечера проходят здесь примерно одинаково. Я очень сожалел, что на вечеринке не было лорда Мельбурна. Очень любопытно было бы увидеть ее величество в присутствии своего премьер-министра».

Если бы Мельбурн присутствовал на этом ужине, то Гревилл непременно увидел бы королеву более живой и непосредственной.