Королева Виктория

Несмотря на то, что лорд Мельбурн вполне добросовестно и откровенно информировал юную и во многих отношениях совершенно неопытную королеву обо всех политических проблемах в стране, о повседневной работе парламента и кабинета министров, а иногда приглашал для этой цели своего министра иностранных дел лорда Пальмерстона, вряд ли можно сказать, что он воспитывал у Виктории чувство социальной ответственности перед бедными подданными своей страны. Он не рассказывал ей о царящей во многих районах нищете и бедности, хотя она и сама знала об этом, много путешествуя по городам и весям Мидленда и в северных графствах. В то же самое время лорд Мельбурн был далеко не праздным человеком. Преподобный Сидней Смит, будучи чрезвычайно острым наблюдателем, отмечал, что «наш виконт является в некоторой степени обманщиком... Я очень не люблю оскорблять чувства человека и срывать с него то мистическое покрывало веселья и беззаботности, за которым он так умело прячется, но не могу признать за нашим министром таких важных качеств, как честность и добропорядочность». Мельбурн с глубоким подозрением относился ко всяким реформам и к тем мотивам, которыми руководствовались реформаторы, не без оснований полагая, что все попытки сделать кому-то добро всегда оборачиваются злом. Подобные взгляды, несомненно, оказывали заметное влияние на мировоззрение юной королевы Виктории. При этом он охотно соглашался с мнением Вальтера Скотта, который неоднократно повторял, что нет никакого смысла заботиться о бедных, лучше «оставить их в покое». Лорд Мельбурн был убежден в том, что все попытки мужа его племянницы лорда Эшли, а чуть позже и лорда Шафтсбери улучшить положение работавших на заводах и шахтах детей были совершенно бесполезными и обреченными на провал, поскольку обучение и образование таких детей ничего хорошего не могло им принести. По достижении определенного возраста родители все равно отправят их на работу.

Однажды королева сообщила ему, что недавно прочитала книгу «Приключения Оливера Твиста» и осталась под сильным впечатлением от описанного в этом романе ужасного положения рабочих в работных домах. Лорд Мельбурн сразу же развеял все ее сомнения и решительно заявил, что это самое слабое из произведений Диккенса, в котором он отразил далеко не самых лучших своих героев.

«Все эти рабочие, гробовщики, воры-карманники... всё это так же бессмысленно, как опера для нищих... Не люблю я такие вещи и стараюсь не обращать на них никакого внимания. Я не люблю их в реальной жизни и не хочу видеть на страницах книг». Что же касается железных дорог, строительством которых занимались преимущественно ирландцы, «которые не признают ни законов, ни лордов», то «они его совершенно не волнуют», и он предпочитает не подпускать их к своему дому в Брокете ближе чем на пятнадцать миль. «Ни одно из всех этих новомодных изобретений, — сказал он королеве, — не принимает во внимание человеческую жизнь».

9. КОРОНАЦИЯ

«То, что называется алтарем, было заставлено сандвичами, бутылками вина и т. д.».

После беспокойной и тревожной ночи в Букингемском дворце, в течение которой королеву не оставляло ощущение, что должно произойти нечто ужасное, в четыре часа утра ее разбудили громкие выстрелы в парке и не менее громкие крики людей. После она уже не смогла уснуть из-за невероятного шума толпы, громких звуков оркестра... Был четверг 28 июня 1838 г. — дата ее торжественной коронации в Вестминстерском аббатстве. За день до этого в Лондон стали съезжаться люди со всех концов страны, их оказалось настолько много, что создавалось впечатление, будто ими заполнены все улицы, площади и парки города. Известный биограф Мэри Фрэмптон говорила своей матери, что «на всех улицах образовались пробки... сотням людей не удавалось пробиться... тщетно пытались проникнуть в город по железной дороге... не могли проехать даже дорогие кареты, причем и за деньги. Многие извозчики брали с иностранцев от восьми до двенадцати фунтов стерлингов».