Королева Виктория

И все же его детство трудно назвать несчастным, как он любил вспоминать, позднее рассказывая своей старшей дочери об этом периоде своей жизни. Он был привязан к своему старшему брату Эрнесту, очень любил своего отца и пользовался взаимностью, хотя отец отличался крутым нравом и безжалостно относился к другим людям. А его сердобольные бабушки души в нем не чаяли и всячески угождали ребенку, пытаясь во что бы то ни стало заменить родную мать. Да и наставник герр Флоршютц обращался с мальчиком вежливо, деликатно, помогал ему во всем и не скрывал своих симпатий к нему. В возрасте одиннадцати лет Альберт сделал в своем дневнике самую честную и откровенную запись из всех: «Я всеми силами намерен выработать у себя качества доброго и полезного человека». И это искреннее намерение юноши стало главным смыслом всей его будущей деятельности. Он усердно занимался спортом, увлекался всяческими играми и не жалел усилий для успешного обучения. А когда гулял по окрестностям Розенау, то старался внимательно наблюдать за окружающей природой и запоминать даже самые незначительные детали. Во время таких прогулок ему удалось собрать впечатляющую коллекцию камней и ракушек, птиц, насекомых и бабочек. И все это было самым тщательным образом обработано, законсервировано и разложено по полочкам с соответствующими табличками и надписями.

После десяти месяцев обучения в Брюсселе, где за своим протеже самым внимательным образом присматривал дядя, король Леопольд, в апреле 1837 г. его с братом отправили для продолжения учебы в Боннский университет. Там принц Альберт зарекомендовал себя весьма прилежным и даже образцовым студентом, который вставал в пять часов утра, чтобы прочитать нужные книги и написать эссе по той или иной теме. Кроме того, молодой человек не пропускал лекций, тщательно вел все конспекты, занимался фехтованием и с огромным удовольствием катался на коньках. Однако у многих его современников складывалось впечатление, что он так и не овладел необходимыми навыками социального общения и теми аристократическими манерами, которые совершенно необходимы для нормального существования при королевском дворе в Англии. С незнакомыми людьми он по-прежнему был скованным, чересчур сдержанным, подчеркнуто формальным и отстраненным. В октябре 1838 г. принц Альберт отправился вместе с бароном Штокмаром в длительную поездку по континенту и посетил все те места, в которых до него побывали другие молодые люди из аристократических семейств Европы, — Флоренцию, Рим и Неаполь. В Италии Альберт так же прилежно постигал все премудрости итальянского искусства, как он делал это в Германии. Он по-прежнему вставал очень рано, много читал, изучал итальянский язык и усердно посещал итальянские картинные галереи, музеи и церкви. И все это время он всеми силами стремился постичь тайну итальянского искусства и скульптуры[15].

Кроме того, принц Альберт много рисовал, играл на пианино, часто гулял по окрестностям итальянских городов. Хотя барон Штокмар и признавал усердие принца, но вместе стен отмечал, что тот без тени смущения подвергал критике достоинства других людей и не стеснялся в выражениях относительно их достижений. Однако прилежание принца Альберт та поражало даже видавших виды людей. Так, например, в Риме он получил аудиенцию у Папы Римского Григория, с которым имел весьма продолжительную беседу. «Папа утверждал, — отметил в дневнике принц, — что греки взяли за образец своего искусства достижения этрусков. Несмотря на всю его непогрешимость, я не преминул напомнить, что греки постигали тайну искусства не у этрусков, а у древних египтян».

Чувство юмора у принца Альберта, конечно, имелось, но было оно в значительной мере примитивным. По общему признанию, он обладал удивительной мимикой, но в то же самое время никто из друзей не считал Альберта остроумным человеком. К тому же все его шутки и остроты, как правило, были по-детски наивны и простодушны. Так, например, он очень любил анекдот про близорукого человека, который вошел в комнату и, приняв за печь какую-то дородную женщину, прислонился к ней спиной. Кроме того, он очень любил разыгрывать окружающих во время первоапрельского Дня дурака и часто шутил над немецкими обывателями в тех небольших городках, через которые проезжал вместе с братом. При этом принц Альберт показывал в окошко голову своей собаки, а в это время они с братом прятались за сиденьем кареты, вызывая недоумение у радостно встречавших его жителей[16].

Напуганный печальным примером своих родителей и своего брата, у которого дважды находили венерические заболевания, принц Альберт испытывал ужас перед любыми сексуальными контактами и поэтому опасался случайных связей. Кроме того, он часто впадал в беспокойство, нервничал по каждому поводу, раздражался по пустякам и, по словам брата, обнаруживал склонность к необоснованным обобщениям, когда во всех смертных грехах виноватым становилось все абстрактное человечество.