Королева Виктория

А теми редкими вечерами, когда королева и принц оставались наедине, они читали друг другу книги. «Я сидела на диване, — вспоминала королева, — посреди комнаты, а передо мной стоял небольшой столик с немецкой лампой и канделябр со свечами. А Альберт усаживался в низкое кресло с другой стороны стола и читал мне выдержки из той или иной книги».

«Я была так счастлива в те дни, — писала королева в дневнике летом 1843 г., сожалея о том, что сейчас ей приходится часто менять королевские резиденции. — А где я сейчас не счастлива?» Королева действительно была счастлива, когда в доме было мало гостей; и в особенности занудных женщин, которые часто раздражали ее мужа. Давно уже прошли те времена, когда принц Альберт мог часами сидеть над шахматной доской, пока королева разговаривала с премьер-министром или с другими важными гостями, а придворные леди и джентльмены изнывали от скуки. Теперь принц Альберт часто играл с придворными, разгадывал шарады, составлял кроссворды, и хотя много внимания уделял детям, все же находил время занимать придворных дам интересными рассказами. Он мог уже позволить посмеяться над собой и даже показывал собранную им большую коллекцию карикатур, многие из которых изображали его далеко не в самом привлекательном виде.

Леди Литтлтон вспоминала позже, как однажды вечером он показывал эту коллекцию жене и ее придворным дамам и вместе с ними от души смеялся над карикатурами. Причем делал это так задорно и с таким юношеским озорством, что заражал своим весельем всех присутствующих. Но вместе с тем, отмечала леди Литтлтон, в его голосе можно было уловить грустные нотки.

А Джорджиана Лиддел, которая в то время была одной из наиболее близких служанок королевы, рассказывала, как однажды вечером все придворные дамы весело танцевали рил, а королева наблюдала за ними и хохотала. А в другой раз королева вдруг предложила, чтобы все придворные станцевали после кадрили какой-нибудь сельский танец. «Все незамедлительно приняли ее предложение, — вспоминала леди Литтлтон. — Этот призыв прозвучал для них как боевой горн. Лорд Абердин (министр иностранных дел в правительстве Роберта Пиля) был похож в танце на подбитую ворону, а сам Роберт Пиль всеми силами старался выглядеть достойно, однако с трудом держался на ногах и все время спотыкался, сохраняя привычное для него выражение лица с явными признаками досады и смущения».

А королева в это время пристально наблюдала за принцем, не обращая никакого внимания на остальных. Он был красив и грациозен в танце. Иногда ей казалось, что у него манеры танцора балета, и для этого были некоторые основания. Когда однажды королеву упрекнули за слишком угрюмый вид, она ответила, что очень устала и именно поэтому выглядит недовольно. «Что я должна делать в таком случае?» — спросила она принца Альберта. Тот, по словам леди Литтлтон, посоветовал ей в следующий раз «вести себя, как всегда делают танцовщицы балета после удачно выполненного пируэта: широко улыбаться, демонстрирую свои прекрасные зубы». При этом принц Альберт сопроводил свой совет таким «лихим пируэтом, что у окружающих даже дух захватило».

А в последующие годы королева Виктория с огромным удовольствием вспоминала те вечера, которые они проводили в ее спальне перед тем, как отправиться ко сну. Она часто рисовала его, а он, облокотившись на каминную доску, долго рассказывал ей о прошедшем вечере и об интересных встречах с гостями. Иногда такие разговоры затягивались до полуночи, и тогда в «спальню входила служанка и начинала раздевать меня. А он продолжал свой рассказ и внимательно следил за украшениями, иногда давая советы служанкам, как и что следует делать. Доходило до того, что он мог сделать замечание, если, на его взгляд, служанка допускала какую-либо оплошность... А потом он уходил в свою комнату... Я быстро раздевалась, но, увы, мне часто приходилось понапрасну терять время и читать, пока служанка не приведет в порядок мои волосы...»

19. СПОРЫ В КОРОЛЕВСКОЙ СЕМЬЕ

«Виктория слишком вспыльчива и нетерпима по отношению ко мне, чтобы спокойно обсуждать мои проблемы».

В феврале 1841 г., то есть за восемь месяцев до того; как Роберт Пиль сформировал свое правительство, королева и принц Альберт обратились к герцогу Веллингтону, которого к тому времени уже считали своим «лучшим другом», с просьбой, чтобы он представил герцога Саксен-Кобургского во время обряда крещения их первой дочери Виктории.