Королева Виктория

В этот миг королеве показалось, что кровь отхлынула от ее сердца. У рта ее образовалась горькая складка. Бросить мать после всех тех жертв, на которые она шла ради своей семьи! И они еще хотят, чтобы она выполняла свою работу, одна, без всякой помощи! Она пронзила дочь испепеляющим взглядом. Этот беспощадный взгляд ее голубых глаз приводил к подчинению Веллингтона, Пиля, Пальмерстона. Но Беатриса, кроткая, скромная Беатриса, которой в ее двадцать семь лет едва хватало смелости заговорить с соседями по столу или поднять глаза на мужчину, не собиралась уступать матери. И никакие жалобы, никакие стенания, никакие угрозы не способны были заставить ее изменить принятое решение! Она не хотела больше оставаться рабыней своей матери. Никогда еще королева не видела ее в подобном мятежном состоянии. Душераздирающие сцены, свидетельницей которых она стала в Дармштадте, видимо, заставили ее потерять голову! Виктория надеялась, что пройдет немного времени и ее младшая дочь образумится и вспомнит о своем долге. В течение полугода мать и дочь общались друг с другом лишь с помощью записок, которые они клали на середину стола во время завтрака.

Дети Виктории объединили свои усилия, чтобы восстановить мир в семье. Берти встал на защиту сестры. Как и Вики, которая в своих письмах напоминала матери о том, как «любил их всех их дорогой папа и как всегда хотел, чтобы его дети были счастливы». Но Виктория уступит лишь при одном условии: ее дочь никогда не должна покидать ее, должна оставаться ее личным секретарем, ее доверенным лицом и первой среди ее фрейлин. Своему врачу она объясняла, что боится не того, что ее дочь выйдет замуж, а того, что ее будущий зять, Генрих Баттенбергский, который собирался сделать карьеру на военном поприще, останется в Потсдаме и Беатриса уедет к нему туда. Людвиг и Виктория Баттенбергские, недавно сочетавшиеся браком в Дармштадте и обосновавшиеся в Чичестере, взяли на себя роль посредников. Людвиг уговорил своего юного брата отказаться от военной карьеры и поселиться рядом с королевой. 3 декабря 1884 года было официально объявлено о помолвке Беатрисы и Генриха Баттенбергского.

Английская пресса яростно обрушилась на этого, которого уже по счету, немецкого принца «без гроша в кармане», собиравшегося жить за счет британских налогоплательщиков. Все братья Баттенбергские имели великолепную военную выправку, но не могли похвастаться своей родословной — она начиналась с них самих. Их отец, принц Александр Гессенский, был женат морганатическим браком на некой польке, внучке кондитера, ставшей после свадьбы принцессой Баттенбергской. Сыновья получили при рождении фамилию матери. В Берлине Гогенцоллерны уже начали возмущаться по поводу этого мезальянса, который собиралась совершить дочь английской королевы.

А Викторию возмущали претензии прусского семейства. Она назвала сыновей Вики «недалекими и плохо воспитанными». И повторила фразу лорда Грэнвилла: «Если английская королева считает кого-то достойным своей дочери, что могут возразить ей другие?» Она пригрозила «распахнуть шкафы» и выставить напоказ скандальные секреты семейств, правящих в Берлине, Вене и Санкт-Петербурге. Сколько оскорблений пришлось пережить ее Альберту лишь за то, что он был младшим сыном в семье: «Я не могу забыть, как невежливо порой обходились с папой... и как мне это было горько».

Генрих, которого все звали Лико, был очень веселым молодым человеком, любил рассказывать забавные истории и обожал театр. Он был идеальным зятем. Жених с невестой не позволяли себе целоваться в присутствии королевы, и она радовалась этому в письме к Вики: «Никаких поцелуев и т. д. (Беатриса этого не выносит), что так утомляло меня в случае с нашим дорогим Фрицем». Правда, она даже не догадывалась, что втайне от нее они дымили как паровозы: Генрих курил сигары, а Беатриса — сигареты.

Помимо свадеб и похорон ее неукротимую энергию подпитывали многочисленные прибавления семейства. В Дармштадте на одной фотографии впервые были запечатлены сразу четыре поколения: Виктория снялась вместе с Вики, своей внучкой Шарлоттой и правнучкой Феодорой. 25 февраля в Виндзоре ее любимая внучка Виктория Баттенбергская разрешилась своим первенцем, и взволнованная королева повторила рядом с ней те же жесты, какие делала перед этой кроватью, когда двадцать два года назад на ней рожала Алиса. На свет появилась новая Алиса, которую растроганная Виктория крепко прижала к себе.

Бракосочетание Беатрисы состоялось в июле в Осборне, в Уиппингемской церкви, построенной недалеко от их дома Альбертом и заваленной в этот день цветами. И вновь отъезд молодоженов заставил сжаться сердце Виктории, она даже уши себе заткнула, чтобы не слышать прощальной музыки: «Я нахожу этот отъезд ужасным — словно речь идет о каком-то наказании или экзекуции...»