Королева Виктория

«Королева должна сказать, что вполне понимает озабоченность тех, кто хочет видеть ее на открытии работы парламента... Почему это желание должно быть неразумным или слишком настойчивым, чтобы лицезреть в стенах парламента бедную и несчастную вдову, разбитую горем от утраты любимого мужа, нервную и испуганную, все еще находящуюся в глубоком трауре? Почему вы так хотите видеть перед собой одинокую и убитую горем женщину и устраиваете из этого шоу, после которого она долго не сможет прийти в себя и обрести прежнее душевное равновесие? Ведь раньше королева всегда опиралась на помощь и поддержку мужа, а сейчас вы хотите выставить ее на посмешище, на всеобщее обозрение, даже не давая себе труда подумать о ее ранимом сердце и оскорбленных чувствах. Она не хочет и не может участвовать в этом шоу и не понимает истинных намерений тех, кто требует ее присутствия! Она знает, что тешит самолюбие тех, кто предлагает ей невозможное. Если вы представите себе все те страдания, которые придется испытать королеве в стенах парламента, вы, вероятно, не станете настаивать на ее присутствии. Она не сможет предложить вам никаких новых идей, по вряд ли готова пройти через такие испытания».

«Невозможно отрицать, что Ее Величество во многом полагается на свою прежнюю популярность, — написал лорд — хранитель печати Галифакс Генри Понсонби. — Коронованные особы, как, впрочем, и все остальные граждане страны, должны сейчас делать намного больше, чем в прежние дни, чтобы соответствовать изменившимся обстоятельствам и достойно играть свою роль в истории. Они хотят своими глазами видеть корону, скипетр и другие атрибуты монархической власти. Они желают видеть профиль монархов на своих монетах, и было бы неразумно думать, что они могут спокойно жить без монарха, укрывшегося в Осборне и Балморале и ведущего уединенную жизнь, которую может позволить себе только частное лицо».

Обращаясь к вопросу о «королевских привилегиях и прерогативах», премьер-министр Гладстон горько сетовал, что «главная причина упадка всех монархий совершенно очевидна Это как древесный червь, который проникает под кору благородного дуба и прокладывает там свою нору, подрывая устойчивость мощного ствола». Один из конюших королевы говорил Гладстону, что в « Европе есть только одна великая столица, в которой не находится монарх, и эта столица — Лондон». А Джозеф Чемберлен — известный радикальный политик и будущий министр — заявил в 1871 г., что в Англию «должна прийти республика, и если сохранятся темпы нашего движения, то это произойдет еще при жизни этого поколения». Ту же мысль высказал и известный владелец республиканской еженедельной газеты «Нэшнл реформер» Чарльз Брэдло, заявив во всеуслышание, что «опыт последних девяти лет (с 1861 г.) доказывает, что страна вполне может обойтись без монарха и таким образом сэкономить на монархии значительную сумму денег».

Добровольное затворничество королевы стало самой популярной темой практически всех газет и журналов. Весьма показательны в этом смысле выдержки из наиболее интересных статей: «Живые имеют такие же притязания, что и мертвые», -писала консервативная «Таймс»; «Покойному принцу-консорту отданы все приличествующие почести, а теперь настало время для королевы выполнить свой долг перед страной и народом, и подумать о достойном исполнении возложенных на нее обязанностей, а не отсиживаться за оградой своего дворца и не ссылаться на неизбывное горе в связи с утратой мужа».

И общественное мнение было на стороне авторов этих статей. Дочь лорда Джона Рассела леди Амберли отметила в своем журнале, что «почти каждый человек упрекает королеву за то, что она редко бывает в Виндзоре или Лондоне... Кажется, в отношении к ней не проявляется не только ни малейшего уважения, но хотя бы даже самой обыкновенной лояльности. Одни люди начинают громко спрашивать: «За что мы платим ей деньги, если она не хочет исполнять свои обязанности?» — а другие просто требуют, чтобы королева отреклась от престола, если не способна выполнять свою роль правящего монарха».

Редко кто поддерживал королеву, да и поддержка эта оказывалась от случая к случаю, и приходила она с совершенно неожиданной стороны. Так, например, Джон Брайт, радикальный политический деятель и депутат парламента от Бирмингема, заявил в своей знаменательной речи 4 декабря 1866 г., что «не привык вставать на защиту тех, кто облачен в королевскую корону, но со стороны многих Людей по отношению к королеве допускается явная несправедливость, и особенно тогда, когда речь идет о ее вдовствующем положении и состоянии здоровья». Далее Брайт отметил, что простое человеческое сострадание и сочувствие требуются любому человеку, вне зависимости от того, благородного он происхождения или выходец из простой рабочей семьи.