Королева Виктория

Мне хотелось устроить прием в честь моего переезда в Букингемский дворец, но это оказалось невозможно из-за траура по дяде Уильяму. Но лорд Мельбурн, с его передовыми взглядами, сказал, что траур — старомодный обычай, с которым давно пора было покончить. Он сказал, что следует назначить день, когда объявленный траур при дворе будет отменен на одни сутки, в который и состоится концерт.

— Превосходная идея! — воскликнула я и начала строить планы.

Я пригласила мадам Гризи, свою любимую певицу. С ней выступили мадам Альбертацци, синьор Лаблах и синьор Тамбурини. Слушая их дивные голоса, я испытывала чувство восторга. Концерт прошел с большим успехом.

Прервать траур на сутки было прекрасной идеей. Я уверена, дядя Уильям одобрил бы ее, так как он всегда наслаждался жизнью и не желал бы, чтобы люди унывали, потому что он умер.

Через несколько дней я исполнила свою первую официальную функцию со времени вступления на престол — открытие новых ворот в Гайд-парке. Мне доставило удовольствие увидеть собравшийся народ, но, как я впоследствии сказала лорду Мельбурну, я надеялась, что им не надоест видеть меня.

— Нет никаких признаков, мэм, — отвечал он.

— Пока нет. Но они меня еще мало видели. Я молода и могу долго пробыть королевой.

— Дай Бог, — сказал он с жаром, и я увидела слезы в его прекрасных глазах.

— Позже, когда траур закончится, — сказала я ему, — я бы хотела давать небольшой танцевальный вечер раз в неделю. Не большой бал, а маленький вечер для друзей. Вы знаете, как я люблю танцевать.

— Мы все любим делать то, что нам хорошо удается, — сказал он, что я сочла за очень милый комплимент.

— Быть может, нам следует завести дворцовый оркестр, который играл бы перед ужином и во время ужина.

— Еще одна отличная идея! — провозгласил лорд Мельбурн. — Я вижу, вы намерены повысить роль культуры при дворе.

— Вы правда считаете, что это хорошая мысль?

— Я нахожу, что все ваши идеи превосходны.

— А как насчет выезда верхом на параде?

— Есть исключения из всех правил. Это закон природы.

— Я думаю, вы боялись, что я свалюсь с лошади.

— Вы давно не ездили, а принимать парад — долгое и утомительное занятие.

— В Виндзоре я собираюсь ездить каждый день, и я докажу вам, что я такая же отличная наездница, как и раньше.

— Я уверен в этом.

— В августе мы поедем в Виндзор.

— Ваше величество знает, что в августе состоятся выборы. Я была в ужасе.

— Но вы по-прежнему останетесь премьер-министром?

— Если наша партия придет к власти, да.

— А если нет?

— Мое место займет сэр Роберт Пиль.

— О нет!

— Он очень достойный человек… очень уважаемый.

— Я не вынесу, если вас отнимут у меня.

— Мы постараемся завоевать большинство на выборах.

— Я ненавижу этих тори!

— Некоторые из них очень почтенные люди. Это не их вина, что наши взгляды не совпадают.

— Разумеется, вы победите.

Он поднял брови, и я ощутила ужасное предчувствие. Я знала, что носились всякие слухи, потому что мои придворные дамы были жены и дочери вигов[28]. Сэру Роберту Пилю это было не по вкусу. Он хотел, чтобы среди них были родственницы и вигов, и тори[29].

Этого желал и дядя Леопольд. Он писал мне, чтобы я очень тщательно выбирала своих придворных дам, не вмешивая в это политику. Но лорд Мельбурн и я составили список и очень забавлялись по этому поводу. Все дамы происходили, естественно, из семейств вигов. Я уже не слушалась дядю Леопольда как прежде; он все-таки был иностранец — что звучит очень странно, когда говоришь о близком родственнике, — а лорд Мельбурн был здесь, со мной, и куда лучше знаком с английской политикой.

Моей обязанностью было торжественно распустить парламент, так как по закону после смерти монарха должны были состояться новые выборы. Если бы не мои опасения, что в результате выборов я могу лишиться лорда Мельбурна, мне бы эта церемония доставила удовольствие. Такие обязанности приятно возбуждали меня, и мне кажется, я успешно их исполняла. Никакой критики по моему адресу в то время не было, я была всеми любимая маленькая королева.

Поверх белого атласного платья, вышитого золотом, с корсажем, отделанным бриллиантами, на мне была алая мантия, подбитая горностаем, а на голове бриллиантовая тиара. Толпа ахала от восхищения, и когда я читала свою речь, то была преисполнена гордости, что являюсь королевой такой страны. Когда все закончилось, ко мне подошел лорд Мельбурн. Он был очень взволнован.

— Вы были великолепны, — сказал он. — Среди присутствующих была актриса Фанни Кембл, и она нашла, что у вас прекрасный голос. Ей еще не приходилось слышать, чтобы английский язык звучал так мелодично.

Я была довольна, зная, что это не пустая лесть. Я много занималась дикцией и тщательно изучала произношение по требованию мамы, которая настойчиво добивалась отсутствия немецкого акцента в моей речи. Помимо этого, голос — одно из моих лучших качеств, как в пении, так и в речи. Не будь я королевой, я бы преуспела как певица.