Королева Виктория

Во время первой сессии парламента обсуждался цивильный лист, и, к моей радости, мне выделили 385 000 фунтов в год — 60 000 на мои личные расходы. Это было на 10 000 больше, чем получал дядя Уильям, и это было очень приятно. Теперь я была богата, но Лецен воспитала меня в бережливости, и я знала, что никакого богатства не хватит, если быть расточительной. Я не должна походить на отца, после смерти которого осталась бездна долгов. Некоторые долги сохранились до сих пор, и первое, что я должна была сделать, это заплатить их из своих личных средств.

Мне предстояли большие расходы как королеве, но я всегда была бережлива, пожалуй, с тех самых пор, когда я копила шесть шиллингов, чтобы купить понравившуюся мне большую куклу. Мама получила еще 8000 в год.

— Ей добавили эту сумму исключительно ради вас, — сказал лорд Мельбурн.

— Как парламент хорошо относится ко мне! — воскликнула я.

— Были некоторые возражения, — признал лорд Мельбурн. — Ведь есть очень жадные люди. И знаете ли, наш друг Конрой сделал все, что было в его возможностях, чтобы помешать назначению вам такой большой суммы.

— Чудовище! — сказала я. Вскоре после этого лорд Мельбурн предпринял попытку избавиться от Конроя.

— Этот человек продолжает надоедать просьбами и оставаться бельмом на глазу, — сказал он. — Лучшее, что мы можем сделать, это как-то уладить дело.

— Ничто не может доставить мне большего удовольствия.

— Давайте дадим ему пенсию в 3000 фунтов в год и титул баронета. Это его уймет.

— Но не означает ли это уступить его требованиям?

— Иногда лучше пойти с врагом на компромисс. Это избавляет от лишних хлопот. Мы не хотим, чтобы он продолжал нас беспокоить, так ведь?

— Это мне кажется проявлением… слабости.

— Иногда лучше выглядеть слабым, чтобы быть сильным. Это прозвучало очень глубокомысленно, и наконец я согласилась, хотя мне не хотелось удовлетворять требования нашего врага.

Но это был еще не конец. Вместо благодарности за исполнение большинства его требований Конрой продолжал настаивать на пэрстве.

— Это слишком, — сказала я. — Почему этот человек должен извлекать пользу из своих дурных поступков?

— У нас много всяких проблем. Давайте избавимся от него. Я предложу ему титул пэра Ирландии, когда представится вакансия. Таким образом мы уберем его из страны.

— Я буду очень рада.

— Тогда пусть так и будет. Пэр Ирландии, когда освободится вакансия, если я еще буду премьер-министром. Это должно удовлетворить его.

Настало Рождество. Мы провели его в Букингемском дворце, а потом поехали в Виндзор. Этот славный год, самый волнующий и счастливый в моей жизни, приближался к концу.

Скоро мне исполнится девятнадцать. Я уже не такая юная. Я знала, что мне придется подумать о замужестве, но не сейчас. Я вспомнила об Альберте, которого мне прочил в мужья дядя Леопольд. Наверное, он был прав. Альберт такой красивый, но уж слишком серьезный. Он не походил на лорда Мельбурна, который все превращал в шутку. Я знаю, что некоторые считали, что я слишком громко смеюсь и раскрываю при этом рот и что это вульгарно. Но лорд Мельбурн говорил, что так и должно смеяться. Что пользы в сдержанном смехе? С тем же успехом можно было вовсе не смеяться. Лецен же говорила, что мне необходимо умерять свой нрав, научиться контролировать его. Я спросила лорда Мельбурна, не находит ли он, что я слишком вспыльчива.

— Может быть, ваш темперамент немного холерический.

— Холерический! Я очень вспыльчива. Я остро переживаю что-то, но довольно быстро успокаиваюсь и сожалею, что была не права. Таков был мой дядя Георг IV.

— Будем признательны судьбе, что вы похожи на него только этим.

Он любил говорить о моих родственниках. Он рассказывал мне о них живо и увлекательно. Из его рассказов я узнала; что дядя Сассекс отправился на поиски невесты для дяди Уильяма и сам в нее влюбился; печальную историю Марии Фитц-Герберт и то, что мой дядя любил ее всю жизнь, и сожалел, что не отказался ради нее от короны.

Мне всегда было грустно, когда лорд Мельбурн не приходил. У него было так много обязанностей. Я всегда спрашивала его, куда он идет, и сожалела, когда он не оставался ужинать.

Однажды он сказал мне, что вигам приходится нелегко. С таким маленьким большинством министрам трудно работать.

— Быть может, — сказал он, — мы долго не протянем.

— Но вы обязаны, я, королева, вам приказываю.

— Увы, мэм, эти вопросы решают избиратели.

Но я отказывалась верить этим мрачным предсказаниям. Наступило 24 мая 1838 года… мой первый день рождения как королевы, и его необходимо было отпраздновать особо. Мама омрачила мне этот день, подарив мне «Короля Лира». Мне никогда не нравилась эта пьеса, и я понимала, что она намекала на неблагодарных дочерей. Очень похоже на маму! Но я была слишком счастлива, чтобы обращать на это внимание.

Коронация была назначена на 28-е, и празднества должны были начаться до этого дня, чтобы совпасть с моим днем рождения.