Королева Виктория

Альберт был совсем другой! Он интересовался всем и призывал меня к этому. Например, я не знала, что торговля находится в таком упадке: неурожаи последних четырех лет привели к повышению цен, и в некоторых больших городах вспыхнули волнения. Герцог Веллингтон рассказывал Альберту, что только во время войны ему случалось видеть настолько разоренный город, как Бирмингем, причем разорил его не кто иной, как сами жители этого города. Что-то необходимо было сделать по этому поводу. За границей тоже возникали осложнения. Вест-Индские колонии бунтовали; существовали проблемы в Канаде и Ирландии; вызывал беспокойство и Китай[42]. Альберт очень серьезно относился ко всем этим делам, и мне иногда хотелось, чтобы он ничего о них не знал.

Он встречался со многими людьми, и я уверена, что он возобновил свое знакомство с сэром Робертом Пилем. Он заинтересовался различными проблемами. Он стал президентом Общества за уничтожение рабства и распространение цивилизации в Африке и вскоре после моего дня рождения был должен выступить в этом обществе с речью. Он репетировал свою речь так же тщательно, как он делал все. Я знала, что он очень волновался, и меня это не удивляло, когда я вспоминала карикатуры и нападки на него в газетах. Поэтому я была в восторге, когда его речь была выслушана с большим вниманием и встречена аплодисментами. Я знала, что со временем люди убедятся в его достоинствах, но ожидание всегда было томительным, к тому же, у него было много врагов.

Один день в июне я никогда не забуду. В шесть часов вечера мы всегда выезжали в экипаже. Мы выехали как обычно, только Альберт и я и два форейтора. Мы не удалились от дворца более чем на сто пятьдесят шагов, когда прогремел выстрел. Он был такой громкий, что просто ошеломил меня. Я быстро оглянулась и увидела человека небольшого роста и отталкивающей внешности, в руке он держал пистолет и продолжал целиться в нас. Этот человек был очень близко от нас, так близко, что я ясно видела не только оружие, но и его лицо. Тут я услышала еще один выстрел. Все это походило на кошмар. Собралась толпа. Кто-то закричал:

— Держите его. Убейте его. Альберт был очень спокоен. Он обнял меня, прижав к себе.

— Пошел, — крикнул он форейтору, и лошади поскакали.

— С тобой все в порядке? — спросил Альберт. Я кивнула.

— Он пытался убить меня, Альберт, — сказала я.

— Убить нас, — поправил он.

— Но почему? Что мы ему сделали?

— Народ осуждает своих правителей за положение дел в стране. Дорогая Liebchen, я боялся за тебя. Ты уверена… что маленький…

— Маленький ни о чем и не подозревает, — сказала я.

— Моя милая храбрая маленькая Виктория.

Это было очень странно. Глядя в дуло пистолета, я не испытывала никакого страха. Я часто думала впоследствии, что правители наделены особым качеством. Инстинктивно они знают, что в любой момент могут оказаться перед лицом смерти. Хотя их приветствуют и желают долгих лет жизни, в толпе всегда может оказаться кто-нибудь, кто хочет укоротить эту жизнь.

Когда мы возвратились во дворец, нас ожидали толпы народа. Они бурно приветствовали меня. Оказавшись лицом к лицу со смертью, я вернула себе их уважение. Прибыл лорд Мельбурн. Он был очень взволнован.

— Ваше величество, — прошептал он, глядя на меня со слезами на глазах.

— Я все еще здесь, лорд Мельбурн, — отвечала я ему, улыбаясь.

— Слава Богу, — сказал он горячо. — Я должен сообщить вам, что злодея задержали. Это было очень легко. Он просто стоял на месте, ожидая, пока его возьмут.

— Что он за человек?

— Ничтожество, — сказал лорд Мельбурн презрительно. — Мелкий бунтарь. Его схватил некий мистер Милле, оказавшийся там со своим сыном. Я навсегда запомнила это, потому что сын — Джон Милле — стал великим художником.

— Ему восемнадцать лет.

— Такой молодой и уже убийца.

— Именно у молодых бывают часто, что они называют, высокие идеалы. Убогий душой и телом подонок. Чердак, где он жил, полон всякого рода революционной литературы. Он воображал себя Дантоном или Робеспьером[43]. Боже мой, когда я только подумаю о том, что могло случиться… ваше величество… Он был более взволнован, чем я, и мне пришлось утешать его.

— Я все еще здесь, с вами, мой дорогой друг.

— Это так легко могло случиться. Пули пролетели над вашими головами и попали в стену. — Он содрогнулся. — А в положении вашего величества…

— Я думала, что все кончено, прежде чем я поняла, что происходит. Но это ужасно, когда люди хотят убить меня.

— Они хотят уничтожить не вас, но систему… закон и порядок… все, что составляет величие нашей страны.

— Альберт был изумителен.

— Да, принц выказал полное спокойствие. Самое лучшее, что можно было сделать, это ехать и дальше вести себя так, словно ничего не случилось, и принц это понял. Это то, что нравится народу.

— Народ проявил большую преданность.