Королева воинов

Боудика вместе с Каморрой вернулись в лагерь и расположились на ночь. Королева иценов предпочитала останавливаться на привал пораньше, а не ставить шатры в темноте. На этот раз она выбрала для лагеря место на широкой поляне, сбегавшей к реке. Слева был лес, такой густой, что из него никто не мог бы совершить неожиданное нападение; справа — нагромождение камней, тоже слишком крутое для засады. Осмотревшись, она заметила вдали около дюжины мужчин и женщин. Сначала они удивленно наблюдали за ее отрядом, потом продолжили свою работу. Работали они в полях, на склонах холмов, и явно интересовались появившейся процессией. Но если они и были дозорными скрытого войска, то, обнаружив себя, конечно, ошиблись. Боудика разместила своих вооруженных людей с тех сторон, где лагерь был уязвим.

Повара нарезали копченое мясо и сушеную рыбу. Слуга разложил костер и подогрел для королевы вино с пряностями, которое она полюбила пить после трудных дней пути.

Боудика и Каморра уселись возле огня, чтобы согреться. Чувствуя умиротворение после обращения к богам, Боудика в который раз залюбовалась дочерью. Она столько хотела бы ей сказать, столько поведать о мире, но понимала: для Каморры это не сравнится с радостью собственных открытий. Боудика родилась в благородной семье, прилежно изучала языки разных племен и язык завоевателей-римлян. Но какой будет жизнь Каморры и Таски? Будут ли римляне в Британии, когда девочки вырастут и станут правительницами племени иценов? Центурион, с которым она встретилась в начале своего путешествия, поделился с ней недавним слухом из Рима: якобы постоянные выступления повстанцев на западе страны бриттов вынуждали увеличить численность войск, которые император собирался послать в Британию. Он сказал, что легионы, которые сейчас находятся в Германии, Галлии и, возможно, в Сирии под командованием Веспасиана, будут посланы в Британию, чтобы раз и навсегда подавить все бунты.

Но центурион также сказал, что в Сенате говорили и другое: стоимость продвижения столь огромных сил, да еще так далеко от столицы, будет просто неподъемной. Все было бы иначе, если бы Британия не была отделена от остального мира; но она все еще считалась страной варваров далеко за морем, отделенной от остальных земель империи и вряд ли стоившей посылки войск, наместников и прочих дорогостоящих действий.

Если римляне уйдут из Британии, то что это будет значить для иценов, бригантов и всех остальных королевств, которые подчинились империи? Поездка Кассия в Рим, предпринятая в прошлом году, оказалась бесполезной тратой времени и денег. Он должен был передать поздравления Прасутага и Боудики самому императору, но вместо этого даже не был допущен во дворец. Напротив, согласно словам слуги Касссия, с ними обращались как с простым крестьянином, заставляли ждать на ступеньках дворца. Это, как поняла Боудика, произошло из-за презрения, которое Рим испытывал к Британии. И все же она и Прасутаг уже сделали свое будущее зависимым от власти Рима.

Но если она внезапно кончится? Смогут ли люди, которые столько лет страдали, тяжело сражаясь с Римом, когда-нибудь простить Боудику, Прасутага, Картимандую и всех остальных, разделивших ужин с врагом? Не предадут ли проклятию друиды эти королевства, не назовут ли «темными землями», не запретят ли торговлю с ними? Не призовут ли они непокорившихся бриттов свергнуть тех правителей, которые когда-то смирились с Римом?

Тревожные раздумья Боудики были прерваны внезапным криком Каморры. Погрузившись в собственные мысли, Боудика не заметила, что уже стемнело.

Дочь, повернувшись к ней, указывала на вершину каменной гряды:

— Смотри, — кричала она в восторге, — смотри, мама, это же белтейн!

Боудика взглянула на вершину каменистого холма и сразу поняла, что совсем забыла об этом празднике. Она сразу почувствовала себя виноватой. Как она могла забыть такое?

Боудика смотрела, как небольшие группы крестьян на холме присоединились одна к другой, как сооружали майское дерево — недавно срубленное высокое и молодое деревце — срезая его нижние ветви и кору, а к вершине привязывая букеты цветов и полоски из яркой ткани. Другие в это время разожгли посередине площадки громадный костер. Забили барабаны, загудели дудки, мужчины и женщины, юноши и девушки начали плясать вокруг майского дерева, держась за ленты и обвивая их вокруг ствола, смеясь, крича и хлопая в ладоши.

— Мы можем пойти туда, мама, и присоединиться к ним, — сказала Каморра. — Почему бы нам не пойти? Ты же будешь рада!

Улыбаясь, Боудика ответила:

— Нет, дитя мое, мы лучше отдохнем.

Но Каморра не приняла такой ответ.

— Ты же не можешь просто сидеть здесь! Ты не веселилась с тех пор, как мы покинули папу и Таску. Ты же любишь танцевать. Пойдем, — сказала она, дергая мать за руку.

— Я не хочу идти, если здесь нет твоего отца, — сказала Боудика.