Королева войны

— Подобный разговор наверняка интересен любому, — без лишних слов согласился он. — Но естественно, я приехал не за этим. Меня интересует Шернь, ваше высочество. А Шерер только потому, что он лежит под ее Полосами.

— Что общего у Полос с Сей Айе? — осторожно взвешивая каждое слово, спросила она.

Готах улыбнулся, кривя искалеченное лицо.

— Думаю, госпожа, ты и сама знаешь. Даже если и не знала раньше, то сегодня узнала наверняка. Ведь сегодня кое-что произошло?

Эзена почувствовала себя несколько неуверенно.

— Ваше благородие… ты знаешь о чем-то определенном? О том, что случилось сегодня?

Он все еще улыбался.

— Примерно в полдень. Сразу же после того, ваше высочество, как я перешагнул порог твоего дома.

Эзена повернулась к Жемчужине.

— Хайна, ты мне больше не нужна.

— Ваше высочество… — Невольница хотела напомнить княгине, что в саду никого нет и хозяйке Сей Айе не следует оставаться без сопровождения, наедине с гостем, о котором никто ничего не мог сказать.

— Хайна, ты мне больше не нужна, — тем же тоном повторила Эзена. — А если я замечу, что вместо тебя за живыми изгородями крутятся какие-нибудь телохранительницы, — добавила она со свойственной ей проницательностью, — то у нас состоится очень серьезный разговор. Ты посоветуешь мне, справится ли Кеса с обязанностями первой Жемчужины Дома.

Смущенная невольница поклонилась и ушла.

— Здесь есть удобная беседка, а в ней тень… Или ты предпочитаешь прогуливаться, ваше благородие?

— По такой жаре? Нет, госпожа.

Она показала дорогу, и они не спеша двинулись вперед.

— За всю свою жизнь ты видел сто или тысячу невольниц, господин, — слабо пошутила она, — но я впервые вижу чародея.

— Я не чародей, ваше высочество.

Она слегка улыбнулась. Посланнику действительно доводилось видеть невольниц, но еще чаще ему доводилось видеть подобные улыбки. В Шерере, а в особенности в Дартане, посланников считали таинственными магами. Убедить кого-либо, что он общается всего лишь с ученым, бывало тяжким делом — даже умный наместник Ваделар не вполне желал в это поверить. Готах размышлял о том, кто эта необычная женщина. Понимает ли она, что случилось с ней сегодня, знает ли она о Шерни несколько больше всех прочих? Ибо о посланниках она не знала ничего.

— Ваше высочество, исследуя Шернь, я узнал кое-что и о тебе. Не хочу тебя пугать… но, может быть, лишь развеселю, если скажу, что твоя персона весьма сильно связана с предметом моих исследований. Ты знаешь об этом?

Она не ответила.

— Я приехал сюда с ведома самой императрицы, — добавил он.

Она изумленно уставилась на него.

— Сейчас я все подробно объясню, если, конечно, ты уделишь мне достаточно времени, госпожа. У моей спутницы его оказалось слишком мало.

Эзена невольно улыбнулась, слыша легкий сарказм в голосе посланника. Но… одобрял ли он ее поступок или нет?

— Одобряешь или нет? — спросила она.

— В какой-то мере одобряю, но сомнений у меня еще больше… Наверное, я все-таки слишком многое услышал, — ответил он.

— Не страшно.

В беседке стояли мраморные скамейки, покрытые мягкими подушками. На столе, тоже мраморном, стояла большая чаша с фруктами. Княгиня выбрала солидных размеров грушу и какое-то время думала только об этой груше, о ее вкусе и о том, чтобы съесть ее без остатка.

Посланник едва заметно улыбнулся.

— Ты меня не знаешь, ваше высочество, так что тебе вовсе незачем мне доверять. Хочу сказать, однако, что я приехал сюда не для того, чтобы шпионить.

Воспользовавшись разрешением, он сел.

— Ее императорское высочество была весьма заинтригована моим письмом, — продолжал он, — и спрашивала, не мог ли бы я ей объяснить, какое, собственно, имеют отношение Полосы к Сей Айе…

После чего он спокойно и во всех подробностях рассказал княгине, как обстоят дела; рассказ этот во многом был подобен тому, который некоторое время назад слышал наместник Ваделар. Однако госпожа Сей Айе, хотя и меньше спрашивала, вместе с тем намного меньше знала.