Королева войны

— Ну хорошо, — сказала она. — А в самом деле, куда ты плаваешь на этом корабле? Могу поклясться, что куда-то вверх по реке, куда не плавает никто другой. Если бы мне пришлось отгадывать — я бы сказала, что в полудне или дне пути отсюда ты велела построить удобный охотничий домик. Летом ты бегаешь там голая по лесу, с луком в руке, одна со своей телохранительницей… или даже не одна, хотя телохранительницу я все равно не считаю. Йокес знает про тот домик? А лесная стража, Анесса?

Княгиня просто шутила и не смогла скрыть удивления при виде румянца, залившего лицо невольницы. У Анессы покраснели даже уши и шея.

— Но… кто тебе сказал? — спросила она. — Я хотела… хотела когда-нибудь тебе его показать, но была зима, а раньше… Это уже очень давно, князь знал про тот охотничий домик! — поспешно объясняла она. — Он сам там когда-то был!

Эзена чувствовала, что сейчас рассмеется, а если нет, то лишится чувств от нехватки воздуха. Она хорошо представляла себе этот «охотничий домик»! Если Анесса и в самом деле построила в лесу резиденцию, то наверняка не спала на тряпье, не накрывалась шкурами и не сидела на сколоченном из досок табурете… Снисходительно посмеиваясь, княгиня наклонилась и взъерошила пристыженной Жемчужине золотистые волосы на лбу.

— Когда-нибудь ты покажешь мне то место, — сказала она. — Может быть, даже побегаю с тобой голая в чаще… Но только с тобой.

— Я не бегаю голая в чаще и не бываю там одна. На корабле ждут матросы, а дом всего в миле от реки.

— Всего в миле? — Если от реки не вела удобная дорожка, миля через лес была не таким уж и маленьким расстоянием. — Ну хорошо. Пока что мы идем на войну, да или нет? В последний раз, — серьезно сказала Эзена, — мы сидим на мягких креслах и нежимся в пуховой постели. Мы не будем спать на земле или стоять на посту, но на этом привилегии заканчиваются. Солдаты не должны видеть, как мы купаемся в роскоши, когда они грызут сухари и запивают их водой. Расстелешь ковры для всех или ни для кого. Понятно?

— Да, ваше высочество, конечно.

— А теперь покажи мне корабль. Что в этом… домике?

— В надстройке? Спальня, а одновременно маленькая столовая, там только одно помещение… Мы пока не на войне, так что не будем же мы тут, на реке, спать на палубе?

— Ну и злюка же ты. Посланник уже осмотрел весь порт, и, похоже, ему наскучило. — Княгиня показала на маленькую лодку, в которой со стороны набережной плыл Готах. — Покажи мне быстро, где мы будем спать, и придумай, где положить посланника. На кровати мы поместимся вдвоем, надеюсь, она достаточно широкая, наверняка на двоих, а может, и на троих?

— Да перестань, хватит с меня! — разозлилась Анесса. — Нет, это матросская койка, подвешенная к стене!

— Ну ладно, тихо. Телохранительницы лягут у двери, Энея и та, твоя, у кровати, — перечисляла княгиня, входя в помещение, о котором они говорили. — Мне казалось, что тут будет больше места… Что с посланником?

Они переглянулись.

— Ну… он будет спать с нами, не на палубе же? — сказала Анесса, с лихвой возвращая княгине все ее злорадство. — Мы ведь на войне. Посланнику постелем на столе.

— А мыться как? — Княгиня все же привыкла к дворцовым удобствам. — А это самое… ну…

— Для мытья будет вода из реки, но она, похоже, очень холодная. Для «этого самого» — горшок под кроватью. Специального места нет. На борт не садись, свалишься. Или свалятся матросы, когда тебя увидят, поскольку мы не в Армекте. На самом деле всего один день! — язвительно заметила первая Жемчужина. — Завтра утром мы уже наверняка будем в Нетене.

Эзене несколько перестала нравиться война.

— Палатку мы тоже получим только одну, общую, Хайна мне говорила, — безжалостно добавила Анесса. — Разделенную на несколько отсеков, но одну. В армии очень удобные складные койки для высших командиров, шириной с лавку в корчме и обтянутые полотном или кожей… Увидишь, как мы выспимся. Особенно самые высокие и тяжелые из нас.

Княгиня задрала подбородок, повернулась и пошла на палубу. Лодка с посланником как раз причаливала к боку (кажется, борту?) корабля.