Королева войны

Двери открылись без какого-либо предупреждения. Среди шума многочисленных разговоров очень отчетливо раздался лязг доспехов стоявших у стен солдат, которые подняли мечи в военном салюте, а потом опустили их, заскрежетав остриями о пол. Грохот стальных рукавиц, ударяющихся о бронированные груди, мгновенно погасил ропот в зале. В наступившей тишине все лица повернулись к дверям, из-за которых доносился звук шагов нескольких гвардейцев. Комендант Охегенед еще немного подождал, а потом громким и отчетливым голосом офицера просто сказал:

— Ее королевское высочество княгиня-регент К. Б. И. Эзена, госпожа Доброго Знака.

В зал вошли четверо гвардейцев и сразу же заняли места по обе стороны от узкого красного ковра. Княгиня в сопровождении вооруженной Черной Жемчужины спокойно направилась прямо к трону.

Готах стоял, ожидая с бьющимся сердцем, что произойдет дальше. Эзена разыграла все по-своему… Он должен был догадаться! Она не собиралась никого ни о чем просить, даже чего-либо требовать. После слов Охегенеда каждый из гостей мог выбирать — остаться в зале или уйти.

Кто-то, похоже, хотел было двинуться к дверям, но тут же застыл неподвижно, видя, что остальные не трогаются с места. Сколько было таких? Посланник знал, как действует воля одного на толпу. Вслед за первым смельчаком двинулись бы другие. Сколько? Могли уйти даже все. Посланник ждал первого смельчака. В толпе из трехсот человек… Никого?

Но Эзена тоже знала, как чувствует и мыслит толпа. Во имя Шерни, откуда? Откуда эта деревенская девушка, невольница и прачка, знала о таких вещах? Двери оставались открытыми достаточно долго для того, чтобы никто не посмел заявить, что княгиня заперла всех своих гостей; достаточно долго, чтобы любой решительный человек мог через них выйти. Но решительных в толпе никогда не было. Большие створки медленно закрылись, сомкнувшись с отчетливым стуком. Все. Никто не ушел, и уже было ясно, что не уйдет. Ибо как? Бессмысленно дергать дверь, вцепившись в большую ручку над головой. Время прошло, возможность исчезла. Ее королевское высочество Эзена позволила каждому принять решение, после чего сочла вопрос исчерпанным. Закрытым, как двери в тронный зал.

Готах смотрел на идущую к нему женщину в огромном красном платье, которое заказал старый властитель Сей Айе с мыслью о королеве Дартана. Ни одна дама Дома не могла бы надеть подобное одеяние, поскольку выглядела бы в нем смешно — переодетая королевой… Где она могла бы ходить в таком платье? По крутой лестнице в собственном высоком доме-дворце, на одной из улиц Роллайны? А может, в каком-нибудь имении на краю света? Кто и где мог в такой одежде принимать гостей, не навлекая за себя усмешки за спиной? Но здесь, в тронном зале дворца дартанских монархов, шла по королевскому пурпуру — нетерпеливо поглаживая пальцем какой-то документ — высокая женщина, у которой, похоже, было не слишком много времени. Она оделась без особых излишеств, драгоценных камней на платье блестело немного, а волосы, затянутые в шелковую сетку с рубинами, наверняка не требовали полдня на укладку. Она пришла решить некие дела, но, несомненно, ее уже ждали другие, вероятно, более важные или хотя бы не менее важные. Подойдя к возвышению, она поднялась по трем ступенькам, обменявшись взглядами с посланником, который в сотый раз вынужден был мысленно повторить, что нет никакой прачки Эзены, есть лишь женщина, которая родилась, чтобы стать властительницей могущественной державы. Она повернулась лицом к залу и сказала:

— Приветствую всех. Прошу прощения за беспорядок в моем доме, слишком долго здесь не было хозяина. Но то же можно сказать и обо всем государстве… Мы это исправим.

После чего она присела, беззаботно сминая свое огромное платье, на поручень трона — так, как порой присаживаются на край любимого кресла. Но над этим креслом сияла узкая четырехзубая княжеская корона, какой не было ни у кого другого в этом краю. Этот большой трон еще не так давно был символом власти императорского представителя в Дартане.

— Мы будем часто встречаться, — продолжала она, бросив нетерпеливый взгляд на частично развернутый пергамент у себя в руке, содержания написанного на котором никто не знал, — поскольку мне трудно заниматься всем и мне не раз потребуется помощь. Сегодня я хотела бы услышать, на какую помощь я могу рассчитывать. На вооруженную — уже знаю, что нет. Мои рыцари и солдаты как раз сейчас умирают во имя того, чтобы мы могли спокойно поговорить. — Она наконец положила документ и обвела взглядом сотни лиц у подножия трона. — Я понимаю, что дартанские Дома из Роллайны могут здесь, в столице, служить королевству лучше, чем на полях сражений. Сейчас мы об этом поговорим, но сперва — дела, не терпящие отлагательств.

Стоявший чуть сбоку и сзади от трона посланник увидел над высокой спинкой руку, подзывавшую его к себе, и тотчас же приблизился.

— Позови писарей, ваше благородие, — негромко сказала Эзена.

Готах поклонился и подошел к небольшой двери за троном.