Королева войны

В отсутствие противника он мог сделать то, чего когда-то не сделала Тереза, которой угрожали полки Эневена: разделил свои скудные силы и двинулся вперед широким фронтом, сжигая все встреченные по пути деревни, уже армектанские. Надтысячник Каронен был во многом прав, опасаясь, что одними интригами и заговорами никак нельзя защитить пограничье. Солдаты Йокеса совершенно безнаказанно отрядами по пятьдесят, самое большее сто человек пробегали многие мили по беззащитному краю, предавая огню все, что могло гореть, даже встреченные рощи и леса. Они охотно навещали маленькие городки, из которых давно уже забрали любого легионера, способного ходить и носить оружие. Крохотные гарнизоны, в основном состоявшие из больных или раненых, отправленных в тыл воинов, не могли оказать достойного сопротивления разъяренным всадникам Йокеса. В личных владениях порой попадались личные войска — годные самое большее на то, чтобы отогнать банду, насчитывающую полтора десятка всадников равнин, степных разбойников, представлявших здесь когда-то самую большую угрозу… Всего за день пятьсот всадников Малого отряда безнаказанно предали огню один из богатейших краев Шерера — в течение многих веков спокойное, богатевшее за счет двух больших портов дартанско-армектанское пограничье и северное побережье Закрытого моря. Вечером эта не имевшая противника полутысячная армия собралась в назначенном командиром месте и прошла еще милю или две, чтобы наконец разбить лагерь, с явным намерением назавтра идти на Тарвелар.

Из Тарвелара, куда уже добрались вести о захвате Лида Айе и резне в здании трибунала, поспешно вывозили командование имперских сил, а взамен привлекали каждого способного сражаться солдата. В первую очередь это были морские пехотинцы из тарвеларской эскадры, поддерживаемые всеми командами кораблей, которые удалось завлечь на берег, в том числе команда единственного корабля, ушедшего из Лида Айе. Высокопоставленные военные, командовавшие силами Вечной империи, могли молча выслушивать доклады возвращавшихся разведчиков, которые говорили о простирающейся на востоке стене дыма; вечером этот дым сменился заревом. Не было никаких точных сведений об успехах противника; было лишь известно, что он движется на Тарвелар. Не хватало и сведений о силе этой армии. Похоже было, что Йокес возглавляет все отряды Доброго Знака — подобная картина вырисовывалась как из рассказов бежавших из Лида Айе, так и масштабов разрушений. Хуже всего было осознавать, что враг непредсказуем и способен к небывалым свершениям. Его не могли остановить никакие пехотные подразделения, значение имела только партизанская война, которую вел конный легион Западной армии, чей командир постоянно получал приказы с требованием поторопиться. Однако, учитывая расстояния, никакие подтверждения того, что эти приказы получены, прийти пока не могли. Зато можно было не сомневаться, что не все гонцы добирались до места, так как на дороге стояли вражеские войска. Отважным курьерам приходилось пробираться среди пылающих деревень и лесов, избегая встреч с отрядами врага и видя сотни беженцев, лишившихся крыши над головой и оплакивающих потерю близких. Картина эта внушала как ужас, так и дикое желание отомстить.

Тысячник, командовавший конными лучниками, не знал, что ему делать. Вечером до него добрались целых два курьера с запада и один с востока. Он разрывался между противоречившими друг другу приказами: его вызывал к себе как непосредственный командир, выводивший из Буковой пущи остатки пеших легионов, так и главнокомандующий из штаб-квартиры в Тарвеларе. К тому же было совершенно ясно, что оба командира ошибочно оценивали ситуацию. Во-первых, верховное командование, похоже, потеряло голову: на свете не существовало такой конной армии, которая могла ежедневно преодолевать сорок или пятьдесят миль. Подобное усилие можно было позволить себе лишь один раз, после чего следовало позаботиться о лошадях, чтобы конница не превратилась в пехоту. Йокес мог после короткого отдыха еще долго поддерживать форсированный темп марша, то есть делать двадцать, пусть даже двадцать пять миль в сутки, но не больше. Это означало, что от Тарвелара его отделяли еще по крайней мере два дневных перехода, поскольку, сжигая Армект, он не слишком далеко ушел от Лида Айе. Во-вторых, тысячник конных легионеров понятия не имел, какие силы жгут Армект и движутся на Тарвелар, но видел, что это не вся армия Сей Айе, так как большая часть этой армии была сосредоточена именно при обозе, захватить который было уже невозможно. Что же касается Каронена, то надтысячник, давно лишенный каких-либо известий, окончательно отупел в диких дебрях — он вообще ни о чем не знал, спрашивал про Нетен и хотел знать, стоят ли все еще отряды Йокеса под Роллайной.