Королева восстанет

Я буквально чувствовала исходящую от него ненависть. Такое ощущение, будто присутствие Бенедикта выжигало воздух, лишая окружающее пространство кислорода. Под таким взглядом мне стало нечем дышать, поэтому я отвела глаза и вместо этого уставилась на его белую рубашку.

Верхние пуговицы расстегнуты, словно ему тоже казалось, что он задыхается. Однако тщательно отглаженная ткань немного не вписывалась в его облик. Бенедикт выглядел бледным и вымотанным. Небритый, волосы растрепаны.

Всего пару дней назад я бы ласково пригладила их пальцами. Теперь же, напротив, не могла вымолвить ни слова, опасаясь, что он выйдет из себя. Обратив внимание на его руки, я оцепенела. Это… кровь?

Он подошел ближе, и у меня резко участился пульс. Спина неожиданно уперлась в холодную каменную стену.

Мне не оставалось ничего иного, кроме как поднять на него глаза. Взгляд Бенедикта неизбежно напомнил мне о нашей последней встрече. О мгновении, когда сразу после того, как Валь попытался вонзить кинжал ему в грудь, я умоляла Бенедикта не убивать его. Тогда он впервые взглянул на меня с отвращением. А впрочем, наверное, отныне так будет всегда. Нежная привязанность, которую король так долго проявлял по отношению ко мне, уступила место чему-то более мрачному. Мое предательство сожгло ее дотла.

– Бенедикт, мне… – начала я, однако он преодолел последнюю разделяющую нас дистанцию. Окровавленные пальцы обхватили мою шею, заставляя замолчать. Он не давил, и все же хватка была достаточно крепкой, чтобы прижать меня к стене. Тепло его тела смешалось с холодом камня за спиной, и меня окутал знакомый лесной аромат.

– Будешь говорить, только когда я тебе скажу, – велел он, и от резкости его тона меня бросило в дрожь. Тем не менее кончики пальцев покалывало от желания дотронуться до него. Притянуть ближе.

Я собиралась возразить, но стоило мне открыть рот, как он сильнее сжал пальцы.

– Не желаю ничего слушать! – рявкнул Бенедикт, и все волоски у меня на руках встали дыбом. Он тяжело дышал, плечи слегка подрагивали, как будто ему приходилось прикладывать максимум усилий, чтобы держать себя в руках.

Я не хотела верить, что он может причинить мне боль. И в то же время представила себе, что будет, если король сомкнет пальцы. Если выпустит ярость, которая, несомненно, кипела у него внутри.

Когда я сглотнула, взгляд Бенедикта переместился на мою шею. Он глубоко вздохнул, а его большой палец едва ощутимо погладил артерию. Вот почему он здесь? Ради моей крови? Или просто размышлял, как лучше меня убить?

– Ты хочешь выпить из меня? – прошептала я, и Бенедикт скривился.

– Тихо, – рыкнул на меня он. В низком голосе прозвучала угроза, раздробившая мое и без того разбитое сердце.

– Хотя бы выслушай, что…

– Это приказ! – взревел вампир, и я вздрогнула. Он еще сильнее вдавил меня в стену, и теперь его грудь прижималась к моей, а дыхание касалось щеки. – Может, все-таки стоит привыкнуть их исполнять? Или хочешь дать мне лишний повод тебя приговорить? Вперед, Флоренс. Копай себе могилу.

Подняв руки, я провела ими по его животу, однако, когда пальцы короля дернулись у меня на горле, поспешно убрала ладони. Вместо этого опустила их и сжала в кулаки по бокам, тяжело дыша от боли, затопившей все тело.

– Как ты можешь судить меня, не дав ни единого шанса объясниться? – шепотом спросила я.

Он лишь слабо качнул головой:

– Не вынуждай меня делать тебе больно.

Я знала, что это угроза. Но почему тогда она прозвучала как мольба?

Во мне вспыхнула надежда. Если у него осталась еще хоть капля прежних чувств, возможно, получится заставить его выслушать меня. Поверить мне. Ведь что бы он на данный момент обо мне ни думал… это не вся правда. И наверняка Бенедикт и сам это понимал, потому что, не поговорив со мной, он потеряет большой кусок пазла. Улики против меня – это только часть этого пазла. И если они вообще есть, то сколько их может быть у него?

Возможно, он обнаружил кинжал. Возможно, допросил Валя. Возможно, это его кровь покрывала руки Бенедикта.

Меня замутило. Тем не менее я плотно сжала губы и молчала. Тишина разрывала меня изнутри, однако я напомнила себе, что нужно быть терпеливой. Если разозлю его, ни к чему хорошему это не приведет.

Бенедикт ослабил хватку. Его взгляд вновь упал на мою шею, и после секундного промедления я склонила голову набок, предлагая ему свою кровь. Чем дольше он на меня смотрел, тем быстрее билось мое сердце. Я жаждала его близости. Чего-то, что создало бы ощущение, будто все по-прежнему, в любой форме. Мне просто хотелось почувствовать его. Хотелось, чтобы он раздул искру надежды у меня в груди, дал мне что-нибудь, за что можно уцепиться. Потому что прямо сейчас происходящее слишком напоминало свободное падение. А земля уже близко.

Но Бенедикт не приблизился. Не опустил голову, не прикоснулся губами к моей коже.

Вместо этого он меня отпустил. Опять увеличил расстояние между нами и, разочарованно фыркнув, развернулся к двери.