Королева Златого Леса (СИ)

Шэрра пыталась заставить себя сконцентрироваться. Она то и дело порывалась что-то готовить, но порезала руку — и её кровь, падающая на поверхность стола маленькими капельками, напрочь разъедала его. Роларэн помнил ещё времена, когда её ладони, её руки, её тело становилось ядовитым — но с той поры, как Шэрра родила, с той поры, как впервые взяла Каену на руки и поднесла её к своей груди, ни капли отравы не текло в её жилах — до того момента, как король появился на пороге их поместья. До того, как одним коротким приказом стёр улыбку с лица Каены, разогнул всех, кому она тихо пела очередную лесную песню, сказал, что эльфийка должна принадлежать эльфу. Даже беженцы — так он презрительно назвал Рэна и Шэрру, — не позволяли себе брататься с людьми. Но Каена не влюблялась в человеческих мужчин; она была совсем ещё ребёнком, не прожила и полусотни лет, но на её глазах уже состарились те, с кем она играла в детстве, а сама эльфийка только-только переступила порог между угловатым подростком и юной соблазнительной женщиной.

Сначала Роларэн боялся её любви. Боялся игр с Равенной, вспоминая о том, как кровожадность Твари передалась его дочери тогда, в прошлом. Но Равенна давно уже забыла о привкусе свежей крови; ей нравились эльфы-смертные, Вечные же были ядовиты. Вечных Равенна могла бы съесть либо грешных, либо мёртвых. Роларэн знал — Твари Туманные не оставляют следов.

А ещё Рэну казалось, что вот-вот всё вернётся на прошлые круги. Но в той, старой жизни у неё была только одна любовь, от него, а в этой, казалось, Шэрра любила дочь едва ли не больше, чем он сам — если это возможно, конечно. Но Роларэн всегда полагал, что любовь их равна — может быть, потому и Каена не желала отступать, как в прошлом, от своего детства. Не переворачивала всё наизнанку, не портила семейную идиллию. Она была здорова, в ней текла её кровь — кровь без яда. В ней не было ничего изломанного — ни тела, ни души…

Шэрра встретила его молча. Каена — всё ещё лежала на кровати, пытаясь не давиться слезами. Роларэн прежде вспоминал, что так, наверное, она плакала и в прошлый раз, когда его не было рядом, но нынче это уже не имело никакого значения.

— Получилось, — тихо шепнул он жене, обнимая её одной рукой за плечо, поцеловал в макушку, а после присел на край кровати дочери. Положил ладонь ей на спину, словно пытался передать собственную силу.

Каена содрогнулась и вскинула голову — зелёные глаза взблеснули надеждой, но она угасла поразительно быстро.

— Всё будет хорошо, — прошептал Роларэн. — Ты не должна ничего бояться, Каена. Ведь ты знаешь — я никогда не позволю никому причинить тебе вред.

— Но ведь ты не отказал ему, — она попыталась глотнуть непрошенные слёзы. — Не сказал, что я не выйду за него.

Он мог. Мог, разумеется, у Рэна хватило бы силы. Воспользоваться иллюзией, подвластной ему, спустить на них Тварь Туманную — хотя Равенна и умрёт от крови живых Вечных. Люди — другое дело, да и то, она поедала только плохих. Но он знал, что место Каены в Среблённом Лесу, и прятать её от родины было бы глупо. Он чувствовал Дерево, родившееся самым первым — оставшееся для новой расы, как рассказывал тот самый король, безымянным. Но Рэн знал его имя. Знал лучше всего на свете.

— Ты должна быть королевой, родная.

Она только замотала головой.

— Королевой без короля, — добавил тихо Роларэн, чувствуя, как сейчас легка его Вечность.

Шэрра опустилась в кресло совсем рядом и теперь молча смотрела на дочь, будто бы пыталась добавить ещё что-то, но не могла подобрать нужные слова. Боль и холод, окутавшие Каену, можно было почувствовать физически, но что она, что Роларэн делали вид, что ничего такого не случилось.

— Каи… — Рэн погладил её по приглушенно-рыжим волосам, будто бы пытался наконец-то успокоить. — Ты не должна плакать. Ты выйдешь за него замуж — но ты не станешь его женой.

— Папа…

— Когда я обманывал тебя, Каи?

Набатом билась в голове ритуальная фраза.

Вечные не предают.

Каена молчала. Давилась слезами, так похожа теперь на мать… Роларэн не позволял себе вспоминать о том, какая она была в той, в прошлой жизни — они не допустят больше ошибки.