Королевская Академия Магии. Четвертый факультет

Я поспешно прикрыла глаза, чтобы не мучиться потом от боли. Выждав пару секунд, я распахнула ресницы и тут же бросилась к Каулену. Дракон был цел, невредим, ну а пыль с брюк я стряхнула одним движением. Чтобы тут же наткнуться на ясный, трезвомыслящий взгляд:

— Ты сейчас потрогала меня за… Ты сейчас потрогала меня сзади?

Кайрус смотрел на меня умоляющим взглядом человека, готового ради жизни на все! И мне пришлось коротко проворчать:

— Запылился.

— Спасибо, — с достоинством ответил менталист, — для меня ценна подобная забота. Один только вопрос — как я здесь оказался? И где находится это «здесь»?

— Знаешь, — задумчиво произнесла я, — не могу тебе сказать. Потому что сама не знаю — я была слишком взвинчена, чтобы еще и за дорогой следить.

В общем, слово за слово, Арт вытянул из нас историю своего безумного выхода. После чего менталист подхватил мою руку и коснулся горячими губами кожи:

— Впечатлен. Впечатлен и опечален — присматривать за тобой будет тяжело.

— Почему? — удивилась я, пытаясь скрыть противоречивые эмоции, охватившие меня после его действий.

— Самоубийца, — вместо Каулена произнес Кайрус. — Вот почему.

— Грубо, но верно, — хмыкнул менталист и с прищуром всмотрелся в артефактора, — так что мы тут должны посмотреть? Доркас, ты знаешь, что отдавать свою кровь и магию в оплату чего-либо — недостойно? И всячески порицается в обществе?

Я только криво усмехнулась:

— Можешь начинать.

— Что начинать? — затупил менталист.

— Общественно порицать, — уточнила я для него и сложила руки на груди, — я что-то не пойму, то ты плаваешь в моих мыслях как рыба в воде, а то тонешь как…

— Последнее сравнение прям очень оскорбительное, — возмутился менталист. — Позволь, я не буду вдаваться в дебри теоретической магии, и объясню… Да, как для дебилов. У тебя очень образный разум, ты знаешь?

— Конечно, я столько лет с ним живу, — фыркнула я.

В этот момент отмер Кайрус:

— Может, чай и посиделки?

Арт перевел на него взгляд:

— Давно у меня не было чая с посиделками.

Неловко передернув плечами, артефактор поманил нас куда-то в уголок идеально чистой кузницы.

— Добро пожаловать в камеру Кайрус, — пафосно произнес он.

И в этот же момент перед нами появилась невысокая дверца. И вновь магия.

Внутри меня шевельнулось что-то детское, восторженно-радостное. Кажется, я готова порадоваться своим новым способностям. Как-то до этого не было возможности в полной мере ощутить всю прелесть колдовской силы. Да и прямо скажем, знакомство с силой у меня было так себе. И я даже не про свою семейку и прочие прелести, нет. Я про первый урок — никогда не мечтала стать колдовским мистером Пропером. Мне вообще белое как-то не к лицу.

В «Камере Кайруса» было тесно. Но стоит отдать ему должное — вся немногочисленная мебель была крепкой и добротной. Вот только как мы будем делить одну единственную, хоть и массивную табуретку?

Ответ на незаданный вопрос дал Кай — он взмахнул рукой, прочитал короткое заклятье и на полу появились три толстые подушки, а табурет превратился в низкий стол. Чашки и глиняную миску с сухим печеньем на стол переносили уже руками.

— Ну что ж, — сказала я, когда ароматный чай исходил парком в наших чашках, — рассказывай.

— А? А, прости, уже подзабыл, — ухмыльнулся дракон. — Менталистика не самая простая магия. Я читаю те твои мысли, которые я про себя называю «вот-прям-щас-мысли». Ты произносишь фразы мысленно, а потом уже воспроиз… Что-то смешное?

— Ты первый, кто сказал, что я сначала думаю, а потом говорю, — я честно пыталась подавить смех, но не получалось.

Еще я хотела сказать, что из-за этого у меня были проблемы с карьерой, но… Но увы, эта часть моей биографии пока что тайна.

— Чтобы прочесть воспоминания, — продолжил Артаганн, — надо приложить усилия. И я их, если честно, прилагаю редко. В Академии так точно. Меня интересуют редкие знания, драгоценный крупицы истории, запрещенные заклятья и ритуалы, а не вот эти все страдания на тему кто кого любит, кто кому изменяет и как бы так исхитрится, чтобы и этому дать и вот тому тоже, и чтобы вон тот ничего не заметил, а двое первых не подрались.

Про «тех и вон тех» Арт сказал с такой искренней болью, что я даже прониклась к нему сочувствием:

— Все так плохо?

— Пропитанные эмоциями мысли будто кричат «прочти меня». А если у индивида еще и есть талант к менталистике, то я не хочу, а слышу его. И все это как правило пропитано либо желанием вступить с кем-либо в связь, либо страхом. Страхом передо мной и страхом перед общественностью. Все эти «Триединый, чтобы ты сдох Каулен, ведь ты теперь знаешь, что я сделал!». Первые три курса я развлекался тем, что вытаскивал чужое грязное белье наружу, — честно признался дракон.

— Потом поумнел? — с интересом спросила я.

— Скорее надоело, — с улыбкой произнес Каулен. — Мне не интересны чужие тайны. Сиюминутные мысли — да, есть такой грешок. Люблю солировать в диалоге. Но последнее время стараюсь и от этой привычки избавиться.

«Потому что диалоги превратились в монологи, а слушатели разбежались?» произнесла я мысленно и дракон вздрогнул:

— А ты жестока.