Королевская битва

Двигаясь дальше, Сюя снова ощутил рвотные позывы. Казалось, он уже стал привыкать к тому, что люди умирают, но мысль об этих птицах, этих небесных крысах... «Я больше никогда не смогу сидеть на берегу и мирно смотреть на чаек, — думал Сюя. — Даже если мне еще доведется написать собственные песни, о птицах я уже никогда не спою. Даже курятину я теперь наверняка очень долго не смогу есть. Черт, ведь эти птицы... сосут кровь».

Но тут Сюя снова услышал то чириканье. И поднял голову. Крупные капли ударили его по лицу.

«Ага, — подумал Сюя, — чайки сосут кровь, но, думаю, с той птичкой все нормально».

Прошло еще пятнадцать секунд, и чириканье прекратилось. На сей раз оно прозвучало где-то совсем рядом.

Сюя огляделся. Кусты тянулись дальше по покатому склону. Это должно было быть... где-то здесь. Где-то рядом. Но... где?

Он не смог больше об этом думать, тошнота, которую Сюя так долго сдерживал, стала вконец нестерпимой. Два трупа с обезображенными лицами. Их мягкая плоть стала обеденной закуской для птиц. Самой вкуснятиной.

«Нет, — подумал Сюя, — нельзя, чтобы меня рвало. Я и так слишком слаб... но...»

Он опустился на колени, и его вырвало. Поскольку Сюя в последнее время ничего не ел, вышел один желудочный сок. От рвотных масс шел резкий кислый запах.

Сюю еще раз вырвало. Теперь к желтоватой влаге, точно мазки краски, добавились красные капельки. Наверняка его желудок был испорчен.

— Сюя.

Он поднял голову. И машинально направил туда узи. Но ствол тут же опустился.

Из кустов торчала бандитская физиономия. Сёго, никаких сомнений. В левой руке Сёго держал явно самодельный лук, а правой готов был вложить в этот лук стрелу. Как раз в этот момент Сюя понял, что, скорее всего, влез ногой в «сигнализацию» Сёго.

— Что, тяжко с похмелюги? — осведомился Сёго. В юморном замечании слышалась явная доля сочувствия.

Послышалось шуршание. За спиной у Сёго появилась Норико. Отбросив назад мокрые волосы она смотрела на Сюю, и ее полные губы дрожали.

А затем, оттолкнув Сёго в сторону, Норико, волоча ногу, подбежала к нему.

Сюя вытер рот и заковылял навстречу девочке. Снимая правую руку с узи, он протянул ее вперед и обнял Норико. Когда они прижались друг к другу, у Сюи страшно кольнуло в боку, но ему было наплевать. Теплое тело девочки тянулось к нему под холодным дождем.

Норико подняла глаза.

— Сюя... Сюя... я так рада... так рада... — Слезы, выкатывавшиеся из уголков ее глаз, смешивались с каплями дождя, падающими ей на лицо.

Сюя нежно улыбнулся. А затем понял, что тоже готов вот-вот заплакать. Слишком много людей погибло... слишком много людей уже погибло в этой игре... но как же чудесно, как немыслимо чудесно было то, что они с Норико по-прежнему оставались живы.

Сёго подошел к ним и протянул правую руку. На какую-то секунду Сюю озадачил этот жест... но затем он понял. Протянув руку через плечо Норико, он обменялся с Сёго крепким рукопожатием. Как и всегда, Сюя ощутил силу этой ладони.

— С возвращением, — тепло сказал Сёго.

Осталось 8 учеников

67

Голые скалы появлялись там, где лес направлялся к морю. Лицом к воде стояла невысокая каменная стена. Стена эта казалась такой гладкой, словно Сёго обработал ее ножом. В скалистую стену были воткнуты две крупные ветви, а уложенные на них ветки с листвой служили как крыша от дождя. С кончиков веток стекали дождевые струйки.

Приняв сильное болеутоляющее, которые Сёго забрал из медпункта, Сюя рассказал им про маяк. Сёго кипятил воду в банке на кучке древесного угля, и бульканье воды сливалось с шумом дождя.

Когда Сюя закончил, Сёго лишь понимающе кивнул. Затем он глубоко вздохнул и закурил еще одну «дикую семерку». На коленях Сёго держал узи. Они решили, что пистолет-пулемет лучше всего доверить Сёго. Сюя взял себе Ч3-75, а Норико — браунинг.

Сюя слабо и горестно покачал головой.

— Да, понимаю. — Сёго опустил взгляд. — Это очень тяжело. — Некоторое время он в задумчивости курил. А потом сказал: — В любом случае я рад, что ты все-таки до нас добрался.

Сюя снова вспомнил лицо Юкиэ. Он жив. Он уцелел благодаря группе Юкиэ, а вот они погибли.

Затем Сюя взглянул на сидящую слева от него Норико. Для нее, должно быть, особенно тяжело было слышать о гибели ее подруг Юкиэ Уцуми и Харуки Танидзавы. Как только Норико увидела, что вода кипит, она взяла два бульонных кубика, которые, надо полагать, где-то нашел Сёго, и бросила в банку. К ним тут же поплыл аромат бульона.

— Сможешь поесть, Сюя? — спросила Норико.

Взглянув на девочку, Сюя с сомнением покачал головой. Да, он понимал, что должен поесть, но ведь его только что вырвало — да и трупы Тадакацу Хатагами и Юитиро Такигути все еще стояли у него перед глазами. (Сюя не рассказал, что над телами трудились птицы в какой-то сотне метров от них... Он лишь сказал, что его тошнило из-за боли.) Аппетита у Сюи не было и в помине.

— Поешь, Сюя. Мы с Норико уже позавтракали, — сказал Сёго, не вынимая сигареты изо рта. Его щетина стала еще гуще. Обернув край банки носовым платком, он налил бульон в пластиковую чашку и предложил ее Сюе.