Королевская Элита. Эпилог (ЛП)

То, что мы заполучили Илая, уже было чудом, и мы не собираемся жадничать по этому поводу. Эльза спросила меня на днях, достаточно ли мне Илая.

Его более чем достаточно. Он единственный ребёнок, который нам когда-либо понадобится. Даже если бы его было недостаточно, я бы никогда не стал рисковать её жизнью ради несуществующего. Её здоровье на первом месте, а всё остальное второстепенно.

Она жалуется, что я слишком строг и властен, когда дело доходит до её медицинских назначений и лекарств, но это потому, что мысль о том, что с ней что-то случится, пугает меня до чёртиков.

Она моя уже двенадцать лет. Мы женаты уже одиннадцать лет, и иногда я просыпаюсь и думаю, что вернулся в то время, когда думал, что потерял её в том подвале.

Иногда я просыпаюсь с образами крови, пачкающей её грудь и волосы, и её неподвижного тела в моем мозгу.

Это воспоминание будет преследовать меня всю жизнь. Тот факт, что я потерял её после того, как сбежал из этого проклятого подвала, всё ещё причиняет боль больше, чем мне хотелось бы признать.

Так что, да, я думаю, что имею право быть настолько властным, насколько это возможно, потому что её благополучие важнее всего остального.

Говоря о прекрасном ангеле, она несёт напитки к нам и ставит их рядом с шахматной доской. Лэндон спрыгивает, чтобы схватить колу.

Эльза стоит рядом с Илаем и гладит его по волосам. Когда она говорит с ним, её голос мягкий, приветливый, будто она поёт ему колыбельную.

— Что ты хочешь, милый?

— Ничего.

— Разве? Хочешь что-нибудь еще с кухни?

— Он может взять сам.

Я притягиваю её так, чтобы она оказалась рядом со мной, и нет, я не ревную к собственному сыну. Дело в том, что она слишком сильно любит его, и это превратит его в маменькиного сынка, как Ронана, а этого я не допущу.

Я толкаю его вниз по своей ноге.

— Иди, иди.

Он ещё раз пристально смотрит на Лэндона, прежде чем направиться в сторону Брэндона.

— Я буду сок, мамочка.

Она начинает идти за ним, но я удерживаю её за талию, моя голова касается её платья.

— Эйден...

Когда она пытается сопротивляться, это только заставляет меня крепче прижимать её к себе.

— Он может сам о себе позаботиться. — я делаю паузу. — На самом деле, я почти уверен, что Джонатан и Аврора скучают по нему, так что он должен провести выходные с ними.

— Прекрати отсылать нашего сына при любой возможности.

Я касаюсь зубами её бока, и, хотя я отделен от её кожи тканью, она вздрагивает, когда я бормочу.

— Нет.

Она смотрит на меня сверху вниз с неприкрытой похотью, от которой мой член становится чертовски твёрдым. Я никогда не забуду, как она смотрит на меня, как сияют её голубые глаза и как она говорит без слов, говоря мне взять её, владеть ею. Сделать её полностью моей.

Не имеет значения, как долго мы вместе. Не имеет значения, что она спит в моих объятиях каждую ночь и просыпается, обнимая меня.

Даже будучи стариком, я никогда не смогу насытиться этой девушкой. Никогда не смогу насытиться той яркостью, которую она привносит в мою жизнь. Она успокоение для моей бури. Свет в моей тьме. И ничего из этого я не принимаю как должное. Я боготворю её каждый день, чтобы она знала, как я чертовски благодарен за то, что нашёл её снова.

За то, что она у меня есть.

За то, что вдыхаю её каждую ночь.

За то, что вижу её лицо каждое утро.

— Комнаты наверху. — скучающий голос Коула прерывает нашу связь.

— А дверь как раз там. — я показываю ему средний палец.

Эльза краснеет, прежде чем выскальзывает из-под моего прикосновения и поднимает Аву, которая изо всех сил пытается дотянуться до пола.

— Это неправда! — Ронан отталкивает Ксана, когда они двое, их жены и Сильвер присоединяются к нам.

— Что на этот раз? — Коул тянет Сильвер за руку, и она падает к нему на колени.

Этот грёбаный лицемер указывал мне на комнаты.

— Ксан говорил, что он первый и последний у Кимми, когда я на самом деле встречался с ней в первый раз.

— Нет, ты не встречался. — Ксандер толкает его локтем.

— Mais oui — Ну да. Помнишь то свидание в мамином любимом ресторане, Кимми?

— Любимый ресторан твоей мамы, да? — Тил скрещивает руки на груди, глядя на мужа сверху вниз, хотя он намного выше её.

Он быстро отступает, держа её за руки.

— Ты знаешь, что я не это имел в виду, ma belle — моя красавица. Ксан был придурком в то время — больше, чем обычно, я имею в виду, — и я всего лишь был обычным Очаровательным Принцем. Это не я, это мои гены.

— Заткнись, Рон. — Ксандер снова толкает его локтем и поднимает Сесилию с пола.

Она уютно устраивается в его объятиях, игнорируя всех остальных. Ксандер чувствует себя самодовольным всякий раз, когда мы говорим ему, что она папина дочка.

— Эй, Реми. — зовёт Ронан своего сына, и тот подбегает, прыгая в объятия отца. — Скажи своей маме, кто любит её больше всего на свете.

— Папа и Реми.

— Верно.

Ронан стукается с ним кулаком.

— И дядя Нокс!

— И твой дядя Нокс, когда он не вляпывается в неприятности.

— Мой брат не попадает в неприятности. — Тил сразу переходит к обороне.

— Он вроде как делает это. — говорит моя жена. — Хотя это не всегда его вина.