Королевская канарейка (СИ)

Интересно же. Это, наверное, лекарь, и он знает много всего увлекательного. А во избежание ненужных поворотов (как-то: брызжущей кровью головы, летящей в мою сторону, с укором в гаснущем взоре — ух, ужасно как!) всегда можно взять с собой Мортфлейс. Тихонько спросила у неё, как его зовут: может, он мне представлен уже.

— Да, вы знакомы. Ардариэль, королевский травник, — шепнула еле слышно моя телохранительница, и я благодарно глянула на неё.

— Всё, что пожелает богиня, — вот не надоедает же эльфам кланяться.

— В таком случае, я зайду сегодня, ближе к вечеру? Это будет удобно?

— Моя жизнь принадлежит тебе, Блодьювидд.

Однако какой интересный речевой оборот. Такого мне раньше не говорили. Чорт, и опять все смотрят. Чем-то этот диалог вызвал непонятное внимание всего стола. Причём ощущение, что смотрят, как сарычи с ветки на тухлятину, лежащую между двумя львами. И ждут, пока те сцепятся. Скосилась на владыку: лицо ледяное, и глаза сияют, как радиоактивные сапфиры; и смотрит он на моего собеседника в упор. Гораздо внимательнее посмотрела на Ардариэля: вот с чего я решила, что это добрый дедушка под маской эльфийской юности и красоты? Не услышавший неудовольствия владыки только потому, что составлением эликсиров и возможностью их применения увлечён до безумия и полной глухоты к остальному? Молод, молод… и дивно хорош собой: такой же ослепительный синеглазый блондин, как король, только моложе гораздо; брови узкие, вразлёт и глаза раскосые к вискам немного приподняты. В отличие от меня, понимает, что происходит, и его несёт: во всяком случае, глаза перед Трандуилом не опускает и слегка улыбается, нехорошо так. Знаете, вот иногда в голове играет какая-нибудь музыка. Шутят ещё, что, стало быть, её в астрале передают. Так вот: в чертоге стало очень тихо, но лично я услышала явственно раздающиеся в астрале первые такты «Хабанеры».

…!!! Не зная, насколько теряю лицо и не поздно ли уже, трясущимися губами, но стараясь говорить громко, внятно и с выражением, произнесла:

— Нет!!! Я передумала! Прошу простить, я не знаток эльфийских обычаев и могу что-то неправильно понимать. Владыка прав: если мне будет плохо спаться, я обращусь к нему и ни к кому более. При всём уважении к вашему искусству, — поклонилась Ардариэлю, — в ваших услугах я не нуждаюсь. Но очень благодарна за предложение. Ещё раз прошу простить.

Так, кажется, моя паническая болтовня испортила торжественный момент, и напряжение пошло на спад. Трандуил, помолчав, вполне дружелюбно предложил:

— Что ж, господа, предлагаю продолжить обсуждение оборонных укреплений в библиотеке. Заодно проводим богиню, она действительно не очень хорошо ориентируется в нашем мире. И может заблудиться иногда. Не стоит доставлять ей неприятные ощущения, — и тут же добавил, — впрочем, по дороге вполне можно завернуть в парк. Если heru Ардариэль пожелает.

Опустил глаза и ждал ответа.

— Умоляю, не надо заворачивать в парк! Это лишнее, я туда не хочу! — и поняла, что от меня сейчас ничего не зависит: выбор предоставляется Ардариэлю.

Тот молчал отвратительно долго, тоже опустив глаза и закусив губу:

— Хорошо, не будем доставлять богине неприятные ощущения.

И тут я выдохнула. Уж я думаю, это были бы очень неприятные ощущения, если бы Трандуил разделал юного бога у меня на глазах! А жалко-то как было бы! Госпадя, я бы валерьянки попросила, да боязно: вдруг опять поймут неправильно. Заплетающимся языком, но очень прочувствованно поблагодарила за понимание и доброту, поизвинялась и с большим облегчением восприняла конец этого завтрака. Так и не поела, мда.

И мы медленно, с подобающей королевской свите торжественностью, проследовали в библиотеку, где Трандуил со своими «ястребами» уткнулся в карты, раскиданные на огромном столе в центре помещения, а я с учительницей в уголке, где их было уже не слышно, часа полтора занимались квенья. Когда мы закончили и попрощались, Трандуил с генералами ещё обсуждали что-то. Я посидела рядом, свернувшись в круглом изящном кресле, с интересом прислушиваясь, но понимала немного: они говорили, мешая синдарин с квенья. Создаётся у меня впечатление, что квенья у эльфов используется, как аналог мата для господ военных дубов, а также во время ссор. На меня они обращали не больше внимания, чем на щенка или котёнка, позволяя присутствовать безо всякого напряжения, что я что-то подслушаю. Говорят о своём: если зацепят взглядом, он тут же светлеет, лицо отмякает. Ну никакой угрозы не видят, сплошная благодать. Что-то подобное пережила давно ещё, когда везла щенка шпица в метро: был поздний вечер, полупустой вагон с замотанными работой женщинами. И какое неземное сияние золотило эти уставшие щучьи рыла, когда они видели щенка! Доброта, любовь, сострадание; выраженное желание причинять добро, хе-хе — и лица вместо рыл. Вот и эльфы — они же смотрят, как люди на умилительного щенка или котёнка. Или вот на юродивого: близок к богам, ничего не понимает в земном, надо защищать и покровительствовать.