Королевская кобра

У меня лично возникли серьезные сложности, так как 10 марта временная разница между моими «подопечными» обратилась в ноль. Разница во времени сократилась до часа, Василий окончательно догнал «лейтенанта», а тот вышел из ремонта и переоборудования, и был передислоцирован в Геленджик. Начавшееся 27 февраля наступление Крымского фронта требовало большого количества боеприпасов и переброску пополнения, и все это требовалось проводить при абсолютном превосходстве немцев в воздухе. Так как катер «лейтенанта» отличался большой дальностью действия, то его «выделили» из звена. Его использовали на «посылках», гоняя большую часть времени в Севастополь и обратно. Для этого между торпедными аппаратами положили два мягких топливных бака с «Каталины». Само собой, наличие такого «довеска» и отражалось на скорости, и не добавляло уверенности в том, что выход не станет последним для его экипажа. Его ТКА-2 перебазировали в Анапу, и он действовал оттуда. Анапа в этом плане была достаточно удобным местом для базирования: рядом был аэродром, налетов авиации было значительно меньше, чем в Новороссийске. Первые три выхода были настолько успешными и безопасными, что он стал предпочитать выполнять эти задания, чем мотаться с подкреплением между Новороссийском и мысом Такил, пробиваясь через несколько плотных минных полей. Керченский пролив был еще забит льдом. Но халява – это тот хлеб, которого на постоянной основе нет нигде. На четвертом выходе он, вместо того, чтобы на полной скорости лететь обратно в Анапу, до самого утра болтался у причала в Казачьей бухте, ожидая какое-то послание для доставки его Горшкову. Скорее всего, кто-то кого-то не мог или не хотел будить. Пакет привезли из города перед самым рассветом, и приказали отходить. Проскочив между ПЗБ № 3 и Херсонесом, легли на курс 180, пытаясь оторваться как можно дальше от глаз немецких наблюдателей. Да какое там! На траверзе мыса Айя стоял заслон из трех немецких «шнелльбутов», которые пошли на перехват, пытаясь прижать катер к ближе к берегу. В бухте Форос их «гнездо» и много артиллерии. Поджиматься к берегу «лейтенант» не стал (пишу в кавычках, он уже десять дней, как стал старшим). Объявил боевую тревогу и пошел на сближение с катерами противника. Я так это напрягся, если не сказать более, но выяснилось, что волновался я напрасно. Лейтенант сблизился на расстояние действительного огня для пушки и спаренного пулемета и заставил противника догонять его. А у немцев на баке ничего не было! Орудие стоит на корме, и спаренные 7,92-мм МГ – тоже. Но немцы вызвали «мессершмитты»! Головной немецкий катер, попав под огонь, получил какое-то повреждение, два катера продолжали преследование, хотя и уступали по ходам, но тем не менее догоняли, так как атаки «мессеров» вынуждали идти зигзагом. К тому же тратить много боеприпасов, количество которых на борту не так велико. Когда самый большой «немец», второй был заметно меньше, попытался вогнать нас в свой сектор огня, командир резко изменил курс, пошел на пересечение и сбросил с большой задержкой четыре глубинные бомбы. Немцу это здорово не понравилось, и они преследование прекратили, отвернув назад. «Мессера» несколько раз повторили атаки, многого не добившись, и ушли. Но через час опять появились на горизонте и вновь атаковали. Так как немецких катеров не было и маневрировать можно было более свободно, то добились попаданий по одному из двух самолетов. И они ушли. Уже на траверзе Феодосии пришлось уйти на экономход. Топлива оставалось совсем немного. Четыре пробоины «украсили» палубу, вытекло топливо из левой торпеды. Четверо раненых. Выведена из строя рация. Боцман, заменивший раненого комендора на кормовой установке, передал по связи:

– Воздух, командир!

С носовых курсовых углов появились самолеты: девятка Ю-87, под прикрытием 8 истребителей.

– Этого нам только и не хватало для полного счастья! – сказал лейтенант и увеличил ход, отворачивая влево, мористее. Бомб у пикировщиков уже не было, но по одной атаке все самолеты произвели. В самый разгар боя последовал доклад от наблюдателя:

– Человек за бортом!

Оказать помощь командир катера не мог, выбросили спасательный круг и ушли в сторону, отбиваться от наседающих немцев и итальянцев, но после того, как последний из истребителей, не «мессер», «Макки», отвалил, не стреляя, вернулись в точку, где видели человека. Подобрали свой спасательный круг, обежали циркуляцией район. Увы, поздно. Взяли курс на Анапу.

– Человек за бортом!

Целая группа товарищей, держась за плавающие обломки, кто в жилетах, а кто и без, принимала водные процедуры в шестидесяти милях от ближайшего берега.

– Палубной команде подготовить средства спасения, выброски, трап, шкентели с мусингами. Аварийная тревога, человек за бортом. Комендорам боевых постов не покидать!

Ход сброшен, циркуляция, отработали назад. У кого-то не хватило сил в последнюю минуту, не месяц май, вода холодная!