Королевская кровь 10. Стальные небеса

Мой муж много ел и много говорил: о том, что случилось после крушения, о том, как слышал меня, как существовал эти дни, — а мы слушали, затаив дыхание. Я сидела рядом, попивала молоко, ела горячие булочки с ягодами и маком и то и дело касалась его бедра, поглаживая по колену, — и он усмехался в ответ на мои движения. Остальные делали вид, что не замечают нашего баловства — или на самом деле не замечали. Леди Лотта, Берни и Рита смотрели на него с таким обожанием, что Люк периодически сбивался и принимался молча резать отбивную, а я — умиляться, пока не осознавала, что и сама гляжу на него так же.

— Кто бы мог подумать, что это вообще возможно, — проговорил Берни, когда Люк закончил рассказ и с облегчением принялся за кофе. — Ты не задавал себе вопрос, почему именно ты? Почему эти духи не сделали того же для Луциуса Инландера или Гюнтера Блакори?

Краем глаза я заметила, как тревожно пошевелилась леди Лотта.

— Задавал, — хрипло проговорил Люк. — Но я пока не знаю ответа.

— Мартин что-то говорил об этом, пока нес меня к усыпальнице, — неуверенно вступила я в разговор. — О том, что ты последний из рода Инлия, но я не гарантирую, что верно запомнила. Я была в неадеквате. Тебе бы поговорить с ним или с Викторией.

— Поговорю, — пообещал он. — И с духами тоже. — Люк посмотрел на мать. — Мам, ты в порядке?

— Отхожу от переживаний, милый, — вымученно улыбнулась леди Шарлотта. — Все хорошо.

— Как ты можешь быть последним, если есть еще и я, и Берни? — удивленно проговорила Маргарета. — Ну хорошо, может, речь о старших сыновьях, но ведь не всех белых аристократов Инляндии уничтожили? Таммингтон точно жив еще, — тут она смутилась. — Не то чтобы я интересовалась… просто слышала об этом.

— Я проверю, — усмехнулся Люк. Он нашел под столом мою руку, сжал, и я чувствовала себя школьницей на первом свидании. — Перед аварией как раз планировал облететь очаги сопротивления: нужно понимать, можно ли ждать от них поддержки в случае наступления. Так что сегодня я в разведку до позиций врага, а завтра — долечу до твоего Таммингтона.

— Правда? На самом деле он мне понравился, — призналась Рита с вызовом.

— Милая, — обрадовалась леди Лотта, — неужели? Какая хорошая новость.

— Осталось уговорить жениха, — с иронией вставил Люк. Леди Шарлотта небрежно махнула рукой — мол, был бы жив, а остальное — пустяшное дело.

— Скоро улетаешь? — спросила я вполголоса, поглаживая его пальцы.

— После обеда, — отозвался он. — Но я ненадолго. До ужина вернусь.

"К тебе", — не договорил он, но я поняла и прерывисто вздохнула от чувства стеснения в груди. Никогда не думала, что можно любить кого-то так, что от простого присутствия рядом хочется плакать и смеяться одновременно.

— Тогда я съезжу на форты, — проговорила я. — Попрошу Энтери снова меня сопроводить.

Я не спрашивала, но это было вопросом. И Люк, на секунду сжав мою руку, глухо ответил:

— Возьми с собой охрану. И будь осторожна. На какие ты поедешь?

— Седьмой и Восьмой. — Я долила себе еще молока, и Люк, уже допивший кофе, как-то странно посмотрел на мой стакан.

— Я могу с тобой съездить, — предложил Бернард с готовностью.

— Что, майор Лариди нынче служит в Седьмом? — ехидно поинтересовалась Рита.

— Нет, вернулась в Восьмой к своим серениткам сразу после нападения на Вейн, — буркнул Берни угрюмо. — Снова обучает снайперов. Но, — он посмотрел на меня, — я поеду вовсе не из-за нее. Мы… поговорили, когда она уезжала из замка.

Мы деликатно не стали спрашивать, чем закончился разговор. И так всем было понятно. Кроме Риты.

— И что она сказала? — с жадным любопытством спросила младшая Кембритч.

Бернард аккуратно складывал перед собой тканевую салфетку и молчал. В этом молчании Люк протянул руку к кувшину с молоком, налил себе, недоверчиво принюхался и начал пить.

— Милый, ты же ненавидишь молоко, — изумилась леди Шарлотта.

Все мгновенно переключили внимание с мрачного Берни на Люка.

— Я тоже так думал, — удивленно-настороженно отозвался мой супруг, отставив стакан. — И даже помню, какой мерзостью оно мне казалось. А сейчас — вкусно.

— Ничего удивительного, — фыркнула Рита, — змеи любят молоко, так что тебе сам Инлий велел.

— Верно. Вот и славно, — невозмутимо поддержала ее моя свекровь, — оно полезно для здоровья, я с детства тебе это толковала, Люк.

— Глядишь, так совсем правильным станешь, — проворчала я в его сторону.

Люк усмехнулся. Склонился к моему виску, чтобы поцеловать, положил ладонь мне на колено — мы сидели почти бедро к бедру — и неслышно сообщил, касаясь губами уха:

— Нам с тобой это не грозит, детка.

— Очень на это надеюсь, — пробормотала я так же тихо, усиленно улыбаясь родственникам, разглядывающим нас с разной степенью умиления, и чувствуя, как Люк медленно двигает ладонью по внутренней поверхности моего бедра, подтягивая ткань платья вверх. Пальцы его обжигали кожу, и я едва удерживалась, чтобы не закусить губу или не засмеяться.

Он снова поцеловал меня в висок, и я прикрыла глаза. Его точно никакая смерть не исправит. И слава богам.

— Боги, это так сладко, что мне не нужен десерт, — восхитилась Маргарета.