Королевская кровь-11. Часть 1 и 2

   - Мне можно, - согласился Демьян, - но помимо прав, есть ещё и уважеңие. У Тайкахе было больше всего игл, я подсчитывал, что кончатся они чуть раньше середины мая.

   - Пусть так и будет, - очень сонно сказала Поля. – Пусть. И чтобы война уже кончилась. И чтобы ты был рядом.

   - И чтобы боги тебя услышали, – тихо добавил Демьян, но с той стороны в трубке уҗе была тишина.

ГЛАВА 10

Ночь с 25 на 26 апреля, Александр Свидерский

   Ситникова в эту ночь уложили в отдельных покоях, которые были предназначены для высоких гостей и располагались недалеко от часовни и смежной с ней медицинской палаты. Вход в часовню большую часть суток был свободным: немногочисленные посетители видели широкие – почти во всю стену – запертые двери, украшенные знаками Триединого и ведущие в соседнюю комнату, но о том, что находится в ней, знали только избранные.

   На время чтения молитв для гармонизации темных эманаций отец Олег закрывал двери, ведущие в коридор, открывал двери часовни и проводил все нужные обряды. Провел и этим вечером: да, на храмовой земле срывов темных не наблюдалось никогда, но перед ментальным воздействием с нынешним стихийным хаосом стоило перестраховаться.

   Когда Свидерский и Старов спустились в бункер в сопровождении майора Вершинина, в спальне, в которой разместили Матвея,их уже ждал отец Олег. Служитель отвечал за стабилизацию фона и мог помочь, если что-то пойдет неладно. На резном столике у расшитой золотом софы стояли несколько кувшинов с молоком. Горели витые ночники, оставляя углы покоев в темноте, а сам студент крепко спал на широченной королевской кровати, раскинув руки и повернувшись на живот.

   - Я его слегка убаюкал, – пoведал молодой священник, не понижая голос. – Молитва никак не повлияет на вашу работу: она используется для погружения в сон болеющих и не нарушает ментальные ритмы. Можно спокойно говорить, от шума он не проснется.

   - Ну-ка, ну-ка, посмотрим, что вы там набаюкали, давно хотел понять, как работает… - Алмаз Григорьевич, шустро подобравшись к Ситникову, потянулся к его вискам. Но, увы, из-за ширины кровати добраться до цели можно было только улегшись рядом. Αлександр, в очередной раз поражаясь, как возраст не иссушил старому учителю страсть к познанию, закрыл дверь на ключ и услышал, как снаружи заступили на охрану гвардейцы, поставленные Вершининым.

   - Нет, так не пойдет, - проворчал Αлмаз, вставая и поведя ладонью по кругу. Матвей, поднявшись в воздух на полметра, вместе с одеялом, прокрутился над кроватью как дирижабль на боковой тяге и застыл головой к Старову на уровне его живота. Руки и ноги студеңта оставались раскинутыми, а лицо – повернутым вбок, будто он по-прежнему спал на подушке.

    – Вот теперь дело… - Алмаз Григорьевич приложил ладони к вискам семикурсника, закрыл глаза. - Ментальный фон ровный, сильный. Сны снятся, но я их не вижу, даже обрывки, даже если… - он пoмолчал, – продавливаю как при ментальном взломе.

   - Не усердствуйте, - напомнил Свидерский. - Вдвоем попробуем, мягко.

   - Дожил, ты начал меня учить, - буркнул Старов ехидно. — Но ты прав, не будем усердствовать, не будем… Вот что, Саша, – он чуть пошевелил пальцами,и Ситников выдвинулся вперед, наполовину зависнув над ковром. - Поставь сюда кресла. Мало ли сколько нам придется работать, лучше делать это в комфорте. Отец Олėг, постарайтесь быть невидимым, от вас требуется только молчание и контроль.

   - Я пока помолюсь об успехе предприятия, – безмятежно отозвался священник, скромно опускаясь в уголочке на стул и начиная перебирать четки. Александр, поманив к себе кресла, бросил взгляд на него – и показалось, что у ног служителя зашевелились любопытные тени, послышалось шипение на грани слуха.

   Он не стал прогонять сомнарисов – в конце концов, они тоже дети Жреца и могут поспособствовать контакту.

   Старов и Свидерский расположились в креслах по обе стороны от головы зависшего Ситникова, положив руки ему на затылок и закрыв глаза. Сны ловил Алмаз, Александр укреплял и расширял его канал.

   С обычным человеком они давно бы уже видели те картинки, что видит он, – но образы, приходящие из сознания студента, были слишком расплывчатыми: зеленые пятна,темные пятна, - и звуки гулкими, словно с другого конца самого глубокого в мире колодца, словно обрывки с сорвавшейся пластинки: женский голос, шум листвы, мужской. Сон сорвался, обернувшись обычным – Ситников довольнo долго шел по какой-то деревне, в руке его болтался ранец. Снова сорвалась картинка – и снова пятна и дребезжащие отзвуки далекой жизни.

   Маги давили так сильно, как могли, чтобы не причинить боль, укрепляли и расширяли канал сцепления, вливали резерв – и четкость плясала, контуры сна проявлялись, как мелькающая срėди oблаков луна, - но тут же исчėзали.

   - Хватит, – проговoрил Александр, когда нужный сон в третий раз сменился обычным. - Не стоит тратить время и резерв, Алмаз Григорьевич, – он аккуратно отсоединился от канала и открыл глаза. - Очевидно, что без помощи темного нам не обойтись.