Королевская кровь-11. Чужие боги

— Мне сразу же доложили об этом, и я приказал отправиться туда лучшим следопытам на раньярах и ловчим на охонгах. И вот что обнаружили недалеко от логова мелькодеры, в сломанном лесу, — генерал раскрыл тряпицу, и Итхир-Кас увидел длинные черные перья на куске содранной кожи, пропитанные свернувшейся кровью.

— Крылатая тварь, — проговорил он, взяв перья и с удовольствием принюхиваясь к крови.

— После того в том же лесу пропали четверо нейров на раньяре. Убитого раньяра и их тела нашли в десятой доле дневного перехода на восход, мой император. А вечером до логова мелькодеры дошли охонги с ловчими. Я оставил им два пера — и они пошли по следу на восход. Однако несколько из них повернули от логова на закат, мой император, чтобы знать, откуда пришел крылатый. И недалеко от новой дороги, — они оба повернули головы к далекой переправе, к которой выходила дорога, — в глине нашли следы трех человек. Они там долго лежали, по всей видимости. Крылатый мужчина, — он сделал паузу. — Крылатая девка, мой повелитель. И еще один мужчина… я сам слетал сегодня, как только взошло солнце, и посмотрел на его следы: высокий рост, нож на поясе, босиком. Без крыльев. Я не могу утверждать, но сдается мне, что это тот самый красноволосый колдун, мой император, что вышел из врат на Лортах. Жаль, что я не могу просмотреть то, что видела мелькодера.

— Но я могу, — усмехнулся Итхир-Кас. — И посмотрю. Ты порадовал меня, Тмир-ван, ох, как порадовал! Если эти трое — те, кого мы столько времени искали, то и ты будешь награжден, и дозорные, которые увидели крылатого, и ловчие… Поспешим же!

Мелькодера лежала на солнце среди собственных отрубленных ног, вялая и подыхающая — в отличие от раньяров и охонгов, способных долгое время жить без пищи, ей недостаточно было солнечной энергии и эманаций богов, ей нужно было питаться. Ослепнув, поймать никого она была не в состоянии.

Чудовище дернулось было на гул приземлившихся раньяров, но Итхир-Кас прямо в воздухе выставил ладонь вперед, и многоножка легла, замирая. А император, ничуть не опасаясь, приблизился к ней, удовлетворенно снял с жвала нижней челюсти еще одно черное перо — и коснулся ладонью хитина, окончательно подчиняя и считывая короткую память изувеченного создания.

Ей было больно и голодно, а еще страшно от внезапной темноты, от беспомощности. Внутри еще вскипали отголоски ярости на двух человек, которые посмели ранить ее и улизнуть, вместо того чтобы стать горячей вкусной пищей.

«Покажи мне, — велели ей, — покажи, и я прекращу твою боль».

И она показала — сначала трех человечишек, бредущих по краю ее территории у леса, затем неудачную охоту, боль, темноту, ярость. От ярости мелькодера встрепенулась, но император вжал ладонь ей в хитин, останавливая работу нервных узлов — и она издохла, вытянувшись в струну.

А Итхир-Кас еще некоторое время стоял, поглаживая темный хитин и предвкушающе кривя тонкие губы. Сразу трое! Беловолосая девка, которая может закрыть врата — не за этим ли они идут вдоль реки? Крылатый, осквернивший храм богов и разрушивший твердыню Аллипа. И красноволосый колдун, опасный соперник, которого нельзя оставлять за спиной. Но даже одна девка способна порадовать богов так, что ему, Итхир-Касу, подарят еще много лет жизни.

— Сразу трое, — повторил он вслух. — Сами пришли к нам в руки… Найди их, Тмир-ван, и обещаю тебе, что в новом мире ты получишь под свою руку одни из лучших земель. И усиль охрану вокруг ближних к реке врат — я выделю для тебя сотню невидши. Если ты не сможешь поймать и убить этих троих, то это сделают создания наших божественных господ.

Ночь на 30 апреля, Тура

В одной из комнат базы боевых магов, расположенной между Мальвой и Милокардерами, два почтенных мужа играли в карты. Им не спалось, и пусть ни один из них не доверял другому, многолетняя дружба и периоды вражды, загулы и работа бок о бок так сблизили их, что они даже в нынешних обстоятельствах предпочитали общество друг друга одиночеству.

— В последние сутки слишком тихо стало, — сказал один из них, смуглый, похожий на ворона, и припечатал карту противника козырем.

— А я вот так, — хмыкнул второй, с седой бородой и цепким взглядом, и, шлепнув сверху свой козырь, поднял голову. — Да, я тоже заметил. Думаешь, скоро начнется?

Первый промолчал, но на собеседника бросил такой взгляд, будто в очередной раз прикидывал, удастся сейчас его обезвредить и вырваться или нет.

— Ну-ну, не дуйся, Данзанушко, — с ехидцей погрозил ему пальцем седобородый. — Плетение-взломщик у тебя вышло отличным, когда отсидишь, получишь на него еще один патент. Даже жалею, что зашел раньше, чем планировал, — прямо любопытно, одолел бы ты им мои блоки или нет.

— Можно проверить сейчас, Алмазушко, — в тон ему ответил смуглый.

И тут земля чуть дрогнула, будто вздохнула, и вдалеке, со стороны гор, послышался гул и взрывы.

Игроки, не сговариваясь, бросились к дверям, ощущая, как лопаются натянувшиеся за последние сутки стихийные нити, как одновременно слабеют все стихии и продолжает содрогаться Тура.