Королевская кровь-11. Чужие боги

— Об этом мне тоже доложили, — проговорил Люк с сарказмом. Задумчиво покрутил на вилке мясо, отложил. — Это хорошо, что он жив. Мне он нравится. Умный, со стойким характером, спокойный, молодой, генофонд опять-таки близкий к Инландерам… не робкого десятка… пить правда не умеет, но это поправимо.

Перечислял он с утрированной торжественностью, будто титулы зачитывал.

— Он уже застолблен Ритой, — напомнила я ехидно. Глотнула сок, скривилась. — Или ты его сватаешь мне? Я уже замужем, знаешь ли, но раз ты так просишь…

Супруг хмыкнул, внимательно глядя на меня.

— Не мне? — нарочито удивилась я. — А кому?

— Инляндии, — немного мрачно объяснил Люк. — Война закончится, и, если мы загоним иномирян обратно в их мир… Ты же не хочешь быть королевой, Марина?

Я едва не подавилась: на глазах выступили слезы, в носу защипало от перченого горького сока.

— Я так и думал, — он подал мне салфетку, и я нервно промокнула губы. — А вот Тамми будет смотреться на троне прекрасно. Он и по характеру подходит — чем-то похож на Майки, типичный въедливый инляндец. Очень правильный, с понятием о чести. Женим его на Рите, порадуем матушку… Согласись: Рита в королевах будет отличной шуткой.

Я уже пришла в себя и настороженно смотрела на этого интригана. Он с невозмутимым видом доедал мясо, но глаза его смеялись, и я и негодовала, и обожала его в этот момент.

— Предположим, — наконец проговорила я, — есть вероятность, что корона выберет тебя…

— Невысокая, — небрежно пояснил Люк. — Крошечная.

— Лучше бы ты не уточнял. Теперь я действительно занервничала, — я скомкала салфетку. — И как ты собираешься управлять божественным артефактом?

— Управлять — никак. Я дам ему шикарную альтернативу. Молодого — двадцать лет, ровесник Берни, — умного, куда ближе меня к Инландерам…

— Это я уже слышала, Люк.

— А если он начнет оборачиваться змеем воздуха, то мое единственное преимущество таковым быть перестанет, — продолжил он, отставив пустую тарелку и выжидательно глядя на меня.

— Манипулятор, — я подняла глаза к потолку. — Ты же понимаешь, что это может не сработать? Я не старшая, артефакты на крови мне так и не дались, да и с момента, когда я дала тебе кровь и до твоего оборота прошло почти три месяца… и то, скорее всего здесь сыграла роль наша первая ночь…

Он улыбнулся, глаза его потемнели — и я улыбнулась тоже, вспомнив наш побег и убежище в горах.

— Поэтому я и не прошу тебя напоить, например, Бернарда. Но кровь Тамми куда сильнее моей, — вкрадчиво возразил Люк. — А твоя должна была усилиться после замужества и неизвестно, как скоро она сработает теперь. Единственное, что меня останавливает — я не хочу, чтобы ты снова себя резала.

— Ради шанса избежать коронации я уж потерплю разок, — фыркнула я. В гостиной вдруг повеяло ветерком, словно чужим недовольством. — Но ты не мог по-человечески все объяснить?

Ветер усилился, и я поежилась. Люк, усмехнувшись, отвел взгляд от открытого окна, склонился ко мне и хрипло сказал, заставляя рассмеяться и на мгновения забыть о предстоящем расставании:

— По-человечески ведь неинтересно, детка.

Когда мы спустились в лазарет, доктор Кастер, ночью прооперировавший Таммингтона, сообщил, что пациент уже пришел в сознание, а виталистические процедуры только закончились. И, пока лорд Роберт не заснул, можно его навестить.

Молодой герцог лежал на койке в реанимационной капсуле, работающей на виталистических артефактах, весь в катетерах и трубках, нога — в гипсе на растяжке, в локте — капельница, но дышал самостоятельно и даже чуть повернул голову, когда мы вошли. Взгляд его был сонным, часть лица — в мази и пятнах от подлеченных ожогов: их следовало заживлять постепенно, чтобы не допустить грубых рубцов. У кровати чинно сидела Маргарета и читала пациенту вслух. Увидев нас, покраснела, захлопнула книгу — это был сборник народных инляндских сказок.

— Доктор Лео сказал, что Роберту нужно что-то спокойное и позитивное, — воинственно объяснила она, поднимаясь.

— У тебя прекрасная дикция, — совершенно серьезно похвалил Люк. — Ты не могла бы нас оставить, Рита?

Похвала его была даже чересчур серьезна, на мой взгляд, но Маргарета, расслабившись, повернулась к Таммингтону.

— Я зайду к вам, когда вы проснетесь, Роберт. Не смейте снова уходить в кому! И не нужно меня благодарить, берегите силы.

Молодой герцог, открывший было рот, все же простонал что-то облегченно-благодарственное, за Ритой захлопнулась дверь, а мы подошли ближе.

На глазах лорда Роберта уже не было повязки, и пусть белки оставались багровыми, зато все осколки убрали, а зрение восстановилось. Он был худ, долговяз, и, если бы не ожоги, выглядел бы заучкой-студентом старших курсов. Никогда бы не подумала, что он способен несколько месяцев защищать свою землю.

Но в глазах его я видела ту же боль, которую наблюдала у каждого, попавшего в лазарет с фронта.

— Дармоншир, — просипел он, приподняв голову. На лбу, почти не задетом огнем, тут же выступили капельки пота. — Леди…